Читаем Путь прогрессора полностью

То есть люди вышли из сложной ситуации в плюсе. Вышли только потому, что смогли здраво, без иллюзий оценить свои силы и отказаться от несоответствующей этим силам планки притязаний на жизнь в одном из дорогих регионов России. Язык жизненных обстоятельств был понят приятелем Александра и его семьей правильно.

Думаем, не стоит описывать проблемы, с которыми бы столкнулась эта семья, упрись они, как бараны, в желание жить неподалеку от Москвы. Что же толкнуло их взяться за ум? Страх. Они испугались, что материнский капитал обесценится, и потом за эти деньги вообще никакое жилье не купишь.

Страх – очень мощный стимулятор, если, конечно, не пытаться игнорировать его, зажав уши руками, закрыв глаза и вереща: «Мама-мама, мне не нравится реальность, но я ничего не хочу менять!»

Нет, страх хорош тогда, когда толкает нас действовать. Причем не как попало, а взвешенно. То есть – в личных границах. Подобных историй можно рассказать немало. Но, полагаем, хватит и одной. Уверены, у каждого из вас найдутся схожие примеры правильного прочтения языка жизненных обстоятельств.

Обстоятельства накатываются на нас постоянно. Мы или катимся под ударами этой Силы, попадая в места, которых никогда бы не достигли, если бы сопротивлялись происходящему, или не катимся. Но тогда панцирь, щит, за которым люди стараются укрыться от нежеланных перемен, в итоге раскалывается. И приходят крупные неприятности, вплоть до смерти.

По нашим наблюдениям, язык жизненных обстоятельств намного проще понять, когда он выступает обезличенно, в виде непреодолимой силы, вроде эпидемии. Но и тогда люди обижаются и терзают свой мозг нескончаемой жалостью к себе, типа: «Почему это случилось именно с нами?» Если же инструментом в языке жизненных обстоятельств выступают другие люди, как на войне, то принять это еще сложнее. Хотя все в наших руках, конечно.

Один знакомый Александра в суровую эпоху первоначального накопления капитала был черным риэлтором. Нет, он не убивал людей ради завладения недвижимостью – во всяком случае, с его слов – но он и его коллеги находили опустившихся горожан, у которых с помощью спиртного легко было выкупить дорогие квартиры. Уплатив алкоголикам мешок рублей мелкими купюрами в довесок к копеечной развалюхе в глухой деревне.

Каково же было удивление этого знакомого, когда спустя года этак три после расселения одной из таких квартир, его отыскали бодрые люди крестьянского вида, привезли ему картошку, овощи, консервацию и прочие продукты питания, называли по имени-отчеству, долго жали руку и благодарили за то, что он вышвырнул их в деревню!

Оказалось, что за пределами привычного городского алкоголического круга общения эти выселенные в деревню, опускавшиеся на дно люди вдруг смогли принять происходящее как новый шанс. Принципиально прекратили злоупотреблять спиртным и за пару лет крепко встали на ноги, вновь обретя опору на себя.

Если мы прислушиваемся к языку жизненных обстоятельств и следуем его указаниям, то происходят реальные чудеса. Впрочем, этот тезис касается не только отдельных людей, но и крупных человеческих групп, вплоть до государств.

«Что вверху – то и внизу», – говорили древние.[19] Утверждение в полной мере относится и к языку жизненных обстоятельств. Как реальность говорит с каждый конкретным человеком, так он обращается и к целым социумам. Просто результаты понимания или непонимания языка обстоятельств большими группами людей видны не сразу. Масштаб событий слишком велик и промежуточные итоги лучше оценивать на расстоянии.

Для понимания наших мыслей предлагаем рассмотреть Китай, поистине уникальную страну.

Современный Китай стоит на плечах тысячелетней истории Чжунго – Срединного царства, которое гораздо раньше западноевропейских государств изобрело порох, шелк, крупнотоннажные суда, бумагу и многое другое, что нынче выступает неотъемлемым атрибутом цивилизованной жизни. Как же так вышло, что Срединное царство в итоге было разделено на сферы влияния и фактически колонизировано странами, значительно уступавшими ему по размерам, материальным и людским ресурсам?

Ответы на этот интересный вопрос можно найти в книге известного ученого Джареда Даймонда «Ружья, микробы и сталь. Судьбы человеческих обществ».[20] Если вы не читали ее, то рекомендуем. В рамках же данной главы лишь кратко изложим суть судьбы Китая через призму языка жизненных обстоятельств.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука / Публицистика
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное