Путь Раманы Махарши. Части 1 и 2

После этого переживания интерес к учебе, и без того небольшой, оставил его полностью; он продолжал ходить в школу, но только ради того, чтобы сделать приятное близким. Даже интерес к играм, которые когда-то так ему нравились, полностью исчез. Также угасли любовь и привязанность к друзьям и родственникам, интерес к еде и мирским делам. В прошлом всегда боровшийся за правду, он стал безразличен к тому, что правильно, а что нет, и никак не реагировал на эти явления. Раньше он всегда бросался с кулаками, если кто-то говорил грубые слова в его адрес; теперь же в ответ на брань на его лице появлялась лишь добрая, всепрощающая, безразличная улыбка.

Какое удивительное преображение! Переживание Истинного Я превратило его в совершенного садху. Любовь, ненасилие, терпение, сострадание, прощение, контроль над чувствами, смирение, бесстрашие… Все эти наивысшие человеческие качества расцвели в нем естественным образом и в полной мере – не как результат практики, а как следствие переживания Истинного Я. Теперь для него вся жизнь с ее мирскими заботами стала бессмысленной, блеклой и нереальной, как для пробудившегося от сна становится бессмысленным, пустым и нереальным только что увиденный им сон.

Его часто видели сидящим в одиночестве, поглощенным Истинным Я. На самом деле прежнего Венкатарамана больше не было – вместо него сиял Бхагаван Рамана!

Один случай, в котором можно было заметить проблеск этой поглощенности Истинным Я, произошел, когда Венкатараману было двенадцать лет. Он учился в Диндуккале, и окружавшие его люди тогда еще не осознавали его уникальности и ценности. Однажды, когда родственники Венкатарамана ушли, он заперся в доме и лег на кровать. Когда они вернулись, он не открыл им дверь, хотя они громко стучали и звали его. Найдя другой способ проникнуть в дом, они вошли и снова попытались разбудить его от крепкого сна – они трясли и били его тело. Но все было напрасно, Венкатараман не просыпался! Однако через некоторое время он проснулся сам. Вокруг него собрались люди, восклицая: «Он спит, как Кумбхакарна[9]!» Но это состояние не было ни неосознанным сном, ни обмороком. На самом деле это было состояние самадхи! Однажды, годы спустя, Шри Бхагаван сказал об этом состоянии: «Результат того, что было сделано и ушло[10], теперь вернулся, вследствие чего внимание всегда пребывало в своем источнике (Истинном Я)».

Поскольку Венкатараман полностью утратил интерес к учебе, его школьный учитель начал наказывать его. Даже его старший брат Нагасвами сердился, замечая эту гигантскую перемену. Каждый раз, заставая брата погруженным в переживание Истинного Я, он насмехался над ним: «Какой великий мудрец, прямо йогешвара!», но Венкатараман, обладавший чистым знанием Реальности и потому непоколебимый, не отвечал ему.

Однажды учитель в школе заставил его в наказание трижды написать материал урока по английской грамматике, который он не выучил.

На следующий день, в субботу 29 августа 1896 г., Шри Рамана написал текст два раза и почувствовал отвращение к этой бессмысленной работе. Он отбросил карандаш и тетрадь, сел, закрыл глаза и погрузился в Истинное Я (ништха). Сидевший рядом с ним Нагасвами рассердился и, желая укорить брата, язвительно заметил: «Ну конечно, зачем все это такому человеку?» Венкатарамана, обычно не обращавший внимания на такие замечания, на этот раз нашел в словах брата глубокий смысл. Он подумал: «Да, он прав. Что мне здесь делать? Нечего!» И он решил уйти из дома. В тот же миг образ Аруначалы вспыхнул перед его внутренним взором. Он решил: «Да, Аруначала! Это единственное место, куда я могу пойти!» Когда он встал и пошел к выходу, Нагасвами попросил его взять у тети пять рупий, чтобы заплатить за школу.

Шри Рамана изучил старую карту округа Мадраса, но на ней не было железнодорожной ветки от Виллупурама до Катпади, на середине которой находится Тируваннамалай (Аруначала). Он решил, что ближайшая железнодорожная станция к Тируваннамалаю – Тиндиванам. Из пяти рупий, взятых у тети, он взял с собой только три. Он спешно написал записку, оставил ее вместе с оставшимися двумя рупиями и ушел из дома. В записке говорилось:

«Я ухожу на поиски моего Отца, выполняя Его волю. Это благое дело, поэтому никто не должен горевать из-за моего поступка. На это не нужны деньги. Школа не оплачена, две рупии прилагаются».

Вместо подписи под запиской стояла лишь прямая черта. Построение фраз в этой записке имеет глубокий смысл. «Я», с которого начинается первое предложение, в следующем предложении превращается в «это», и даже «это» исчезает к концу записки, завершающейся отсутствием подписи!