Путь Рейзера

— Милый, милый котенок, — Рейзер сморгнул навернувшиеся на глаза непрошеные мужские слезы. Подошвы ее стоп были сплошным месивом. Там было так много шрамов, что не было ни начала, ни конца. Перетекающие из одной в другую часы пыток, которые она выдержала, были отчетливо видны на коже ее ступней.

— На чем он заставил тебя стоять?

— Рейзер?

— На чем он заставил тебя стоять? — спросил он сквозь зубы.

Бет вздохнула.

— Гвозди. Он говорил, что Бог перенес боль за грехи человеческие. Я тоже должна была вынести это за грехи, что совершила.

— Если бы он не был мертв, Бог свидетель, я бы убил его.

— Это было в далеком прошлом. Это Кэш тебе рассказал? Он знал об укусах и о ремне, но он не знал о гвоздях. Никто не знал, отец начал это делать после того, как ему пригрозил шериф. Он хвастался тем, что шериф не додумается посмотреть туда.

— Почему ты не пошла к шерифу и не сказала ему. Ты ходила к нему, когда твой отец ударил Лили. Почему не тогда, когда он начал это делать с тобой?

— Потому что он не делал этого с Лили. Я сказала ему, что расскажу. Он оставил Лили в покое, за исключением того, что был чрезмерно строгим с ней.

— Почему ты не остановила его от причинения боли тебе, не только Лили?

— Потому что они бы забрали нас от родителей. Я не могла так поступить с Лили. Она любила наших родителей. Они дали ей то, чего у нее никогда не было, а я не могла потерять свою сестру. Я полюбила ее, Рейзер, с той самой минуты, когда они привели ее в наш дом. Я люблю ее, Рейзер, и все сделаю для нее.

— Я знаю, котенок, — он схватил Бет в объятья и крепко прижал к себе. Он скользил рукой по ее шелковистым волосам, пока она не посмотрела на него. — Ты простила его?

— Я не хочу больше разговаривать о нем, — Бет попыталась повернуть голову, но он удерживал ее на месте.

— Ответь мне, ты простила его?

Но Рейзер уже знал ответ. Любящее сердце Бет было не способно долго держать обиду, отметки на ее теле доказывали это. Это была надежда, за которую он должен был держаться.

— Да, я простила его, но это не значит, что я половая тряпка и прощу тебя, — Бет начала бороться с ним снова, пытаясь уйти от жесткого тела, которое удерживало ее так близко. — Ты солгал мне. Ты заставил меня поверить в то, что не коснешься другой женщины, не предупредив сначала меня и не сказав, что мы расстаемся. Вместо этого, ты заставил Блисс кончить прямо у меня на глазах.

Рейзеру понадобилась вся сила, чтобы удержать ее.

— Я не врал тебе. Я не трахал Блисс той ночью или любую другую девушку с тех пор, как пообедал с тобой в закусочной. Да, я прикоснулся к Блисс в тот день, но сделал это только для того, чтобы устроить шоу для Мемфиса и заставить тебя уйти. Она кончила, но я даже не был твердым. Мне было слишком больно от выражения твоего лица. Я не буду врать, чтобы заставить тебя чувствовать лучше: Блисс была не единственной, кого я коснулся, чтобы отвлечь Мемфиса, но я не трахал их. Мне даже не хотелось.

Бет не поверила ему. Он отнес Блисс в свою комнату той ночью, а Рейзер сам говорил, что никогда не отказывался от киски, и она знала без сомнений, что Блисс использовала бы все свои навыки, чтобы соблазнить его в комнате.

— Вижу, что ты не веришь мне, но я говорю тебе правду. Видимо, мне придется доказать это тебе. Я могу быть верным тебе с этого момента, и я буду. Последние несколько недель были адом для меня, ожидая, когда Мемфис сделает свой ход, и, зная, какую боль я причинил тебе при этом.

— Я не верю тебе, Рейзер, не только из-за женщин. Ты позволил клубу решать, что было лучшим для нас. Ты должен был рассказать мне, чтобы я была, по крайней мере, готова, но вместо этого ты бросил меня.

— Нет, котенок, я никогда не бросал тебя. Я думал, что это был лучший способ, твоя реакция сделала это правдоподобным. Вайпер и клуб ждали мести три года, я не мог забрать этого у них. Он был и моим братом тоже.

Бет поняла. Он разрывался между клубом, который любил, и женщиной, с которой был недостаточно долго. Рейзер мог видеть, как понимание начало отражаться на лице Бет, но это не забрало боль из ее глаз. Он знал, что потребуется время, чтобы залечить боль, которую он умышленно нанес ей, и он был не против. Она стоила того, чтобы ждать.

Рейзер потянул лифчик, который Бет все еще крепко прижимала к себе. Он отбросил его, не заботясь о том, куда он упал. Губами он накрыл коралловую вершинку груди, в то время как пальцами начал крутить сосок на другой. Когда Бет, наконец, начала извиваться под ним, чтобы быть ближе, он отпустил теперь уже блестящий твердый сосок.

— Теперь я собираюсь трахать тебя весь остаток ночи. Когда мы проснемся утром, то я снова тебя трахну, а потом возьму машину, и мы поедем к тебе домой, где ты соберешь свои вещи и перевезешь свою задницу обратно ко мне в комнату.

Когда Бет пыталась снова возразить, он опять прижался губами к соску, а рукой начал гладить ее шелковистую киску. Спустя несколько минут, когда почувствовал, что она близка к оргазму, он снова остановился, оставляя ее в подвешенном состоянии.