Читаем Путь решения полностью

Если когда-либо при взгляде на тот или иной список вы ловили себя на мысли «Здесь чего-то не хватает» или «Тут явно что-то лишнее», значит, у вас есть чувство МЕСЕ. Принцип MECE – одно из изобретений решателей проблем из McKinsey. Эта аббревиатура расшифровывается как Mutually Exclusive and Collectively Exhaustive, то есть, «взаимно исключающие, совместно исчерпывающие». Итан Рассиел, бывший консультант McKinsey, описывает применение принципа МЕСЕ так: «Когда вы думаете, что у вас уже есть определенный план решения задачи, взгляните на него еще раз. Все ли аспекты проблемы разделены и четко определены? Если это так, то вы добились взаимной исключительности. Взгляните еще раз. Все ли аспекты следуют один за другим (именно один за другим)? При этом подумали ли вы обо всех аспектах? Если и это так, значит, ваши пункты совместно исчерпывающие». В соответствии с этим принципом можно проверить правильность любой структуры: каждый уровень любой структуры должен полностью исчерпывать предыдущий уровень и в то же время не иметь внутренних пересечений. Например, если вы решите ранжировать некий список людей по их датам рождения, это будет MECE. А если эти люди ранжируются, например, по полученному им образованию, то принцип MECE будет нарушен дважды, поскольку такая структура и не «взаимно исключающая» – у кого-то может быть два и более высших образования, и не «совместно исчерпывающая» – у кого-то может не быть высшего образования вообще. Помните Кая, который, находясь в замке Снежной Королевы, мечтал сложить из льдинок слово «вечность»? Это занятие было сродни наказанию Данаид, которые были обречены вечно наполнять огромную бочку. Обе задачи не могли быть решены из-за нарушения принципа МЕСЕ: у Кая под рукой не было льдинок нужной формы, а у бочки Данаид не было дна. С противоположной проблемой однажды столкнулся знаменитый полярник Иван Папанин, ежедневно разбиравший и чистивший свой маузер. Один из товарищей подшутил над ним, подбросив лишнюю деталь. Папанин чуть не сошел с ума, раз за разом безуспешно пытаясь собрать маузер «правильно». То есть если множество содержит избыточный элемент, оно не будет цельным и гармоничным. Отсюда вывод: для соблюдения принципа МЕСЕ массив данных необходимо правильно структурировать – так, чтобы компоненты проблемы были однородны, достаточны и неизбыточны.

МЕСЕ – универсальный навык структурного мышления. Прежде всего, он позволяет не упустить из виду все возможные интерпретации вопроса, а значит, не отрезать правильный путь к ответу. Встречаются вопросы, которые непосредственно апеллируют к этому навыку.

Среди сочинений Бетховена для юных музыкантов есть две пьесы, носящие название «Грустная» и «Веселая». В каком порядке рекомендовал исполнять эти пьесы сам Бетховен?

Первая мысль, что возможных решений ровно два: сначала «Грустная», потом «Веселая» или наоборот. Но какой вариант предпочесть? Если проверить гипотезы на соответствие принципу МЕСЕ, становится очевидной упущенная версия: в вопросе ведь не утверждается, что произведения играются по разу. И тогда приходит третье, явно предпочтительное решение.

Ответ: «Веселая», «Грустная», «Веселая». Радость, по мнению Бетховена, в какой-то момент всегда омрачается печалью, но в конечном итоге радость одерживает победу над печалью, как добро побеждает зло.

«Что? Где? Когда?» учит правилу: если выбор из двух версий кажется невозможным, скорее всего правильным является некое третье решение. Следствием принципа МЕСЕ является также известное правило Шерлока Холмса: если все возможные гипотезы исключены, то оставшаяся гипотеза, сколь бы маловероятной она ни казалась, является правильной.

В сентябре 1998 года в Москве состоялся фестиваль, посвященный круглому юбилею события, точная дата которого, скорее всего, неизвестна. Однако оно сыграло важнейшую роль в истории русской культуры. Что это за событие?

Перейти на страницу:

Все книги серии Ангедония. Проект Данишевского

Украинский дневник
Украинский дневник

Специальный корреспондент «Коммерсанта» Илья Барабанов — один из немногих российских журналистов, который последние два года освещал войну на востоке Украины по обе линии фронта. Там ему помог опыт, полученный во время работы на Северном Кавказе, на войне в Южной Осетии в 2008 году, на революциях в Египте, Киргизии и Молдавии. Лауреат премий Peter Mackler Award-2010 (США), присуждаемой международной организацией «Репортеры без границ», и Союза журналистов России «За журналистские расследования» (2010 г.).«Украинский дневник» — это не аналитическая попытка осмыслить военный конфликт, происходящий на востоке Украины, а сборник репортажей и зарисовок непосредственного свидетеля этих событий. В этой книге почти нет оценок, но есть рассказ о людях, которые вольно или невольно оказались участниками этой страшной войны.Революция на Майдане, события в Крыму, война на Донбассе — все это время автор этой книги находился на Украине и был свидетелем трагедий, которую еще несколько лет назад вряд ли кто-то мог вообразить.

Александр Александрович Кравченко , Илья Алексеевич Барабанов

Публицистика / Книги о войне / Документальное
58-я. Неизъятое
58-я. Неизъятое

Герои этой книги — люди, которые были в ГУЛАГе, том, сталинском, которым мы все сейчас друг друга пугаем. Одни из них сидели там по политической 58-й статье («Антисоветская агитация»). Другие там работали — охраняли, лечили, конвоировали.Среди наших героев есть пианистка, которую посадили в день начала войны за «исполнение фашистского гимна» (это был Бах), и художник, осужденный за «попытку прорыть тоннель из Ленинграда под мавзолей Ленина». Есть профессора МГУ, выедающие перловую крупу из чужого дерьма, и инструктор служебного пса по кличке Сынок, который учил его ловить людей и подавать лапу. Есть девушки, накручивающие волосы на папильотки, чтобы ночью вылезти через колючую проволоку на свидание, и лагерная медсестра, уволенная за любовь к зэку. В этой книге вообще много любви. И смерти. Доходяг, объедающих грязь со стола в столовой, красоты музыки Чайковского в лагерном репродукторе, тяжести кусков урана на тачке, вкуса первого купленного на воле пряника. И боли, и света, и крови, и смеха, и страсти жить.

Анна Артемьева , Елена Львовна Рачева

Документальная литература
Зюльт
Зюльт

Станислав Белковский – один из самых известных политических аналитиков и публицистов постсоветского мира. В первом десятилетии XXI века он прославился как политтехнолог. Ему приписывали самые разные большие и весьма неоднозначные проекты – от дела ЮКОСа до «цветных» революций. В 2010-е гг. Белковский занял нишу околополитического шоумена, запомнившись сотрудничеством с телеканалом «Дождь», радиостанцией «Эхо Москвы», газетой «МК» и другими СМИ. А на новом жизненном этапе он решил сместиться в мир художественной литературы. Теперь он писатель.Но опять же главный предмет его литературного интереса – мифы и загадки нашей большой политики, современной и бывшей. «Зюльт» пытается раскопать сразу несколько исторических тайн. Это и последний роман генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева. И секретная подоплека рокового советского вторжения в Афганистан в 1979 году. И семейно-политическая жизнь легендарного академика Андрея Сахарова. И еще что-то, о чем не всегда принято говорить вслух.

Станислав Александрович Белковский

Драматургия
Эхо Москвы. Непридуманная история
Эхо Москвы. Непридуманная история

Эхо Москвы – одна из самых популярных и любимых радиостанций москвичей. В течение 25-ти лет ежедневные эфиры формируют информационную картину более двух миллионов человек, а журналисты радиостанции – является одними из самых интересных и востребованных медиа-персонажей современности.В книгу вошли воспоминания главного редактора (Венедиктова) о том, с чего все началось, как продолжалось, и чем «все это» является сегодня; рассказ Сергея Алексашенко о том, чем является «Эхо» изнутри; Ирины Баблоян – почему попав на работу в «Эхо», остаешься там до конца. Множество интересных деталей, мелочей, нюансов «с другой стороны» от главных журналистов радиостанции и секреты их успеха – из первых рук.

Леся Рябцева

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги