Путь Роха (СИ)

Его зачехленный наконечник, рассекая воздух, едва не впился в грудь здоровяка. Тот в самый последний момент убрал корпус и провел стремительную контратаку. Бирк не без труда парировал и тут же совершил стремительный выпад, коснувшись наконечником руки Солрса.

— Победа! — радостно воскликнул капитан, подняв руку.

Тут же матросы огласили палубу радостными криками и улюлюканьем.

Солрс ухмыльнулся и потер быстро расползающийся синевой кровоподтек на предплечье.

Поединщики снова замерли друг напротив друга.

В этот раз атаковали оба одновременно.

Зачехленные наконечники копий замелькали с невероятной быстротой, противники уворачивались, уходили с линии атаки, одновременно пытаясь достать друг друга и заработать заветную победу. В какой-то момент Солрс резко сократил дистанцию и, перехватив копье широким хватом, принял хлесткий боковой удар соперника на середину древка. Затем неуловимо быстро завел тупой конец своего копья под кисть Бирка и, разорвав дистанцию, вырвал его оружие из непослушных пальцев. После чего сразу же последовал молниеносный выпад, и на груди парня начало расползаться огромное лиловое пятно.

— Победа! — немного разочарованно констатировал капитан поражение своего матроса. — Счет равный.

Третий раунд начался с атаки Солрса.

Держа копье широким хватом, он нанес удар сначала одним концом, затем другим. Резко отбив оба удара, Бирк бросился в контратаку и тут же попал в хитро расставленную Солрсом ловушку.

Пытаясь достать здоровяка, матрос сделал слишком большой шаг вперед и получил древком копья точно под пятку опорной ноги. Теряя равновесие, он почувствовал до обидного легкий тычок в грудь и рухнул плашмя на палубу.

— Победа в поединке! — совсем упавшим голосом констатировал капитан и вяло махнул рукой.

В полной тишине, Солрс протянул Бирку руку и помог ему встать на ноги, похлопав поощрительно по плечу.

— Очень неплохо для полукровки. Прими мои поздравления, Бирк тер Драгон. У тебя более чем славные предки, гордись ими.

Подгоняемые помощником капитана матросы начали расходиться, и вскоре на палубе остались только пассажиры, но и те начали понемногу разбредаться по своим каютам.

Марк разочарованно посмотрел на уже почти скрывшийся диск солнца за горизонтом и побрел обратно к себе. Увлекшись зрелищем поединка, он пропустил то, зачем вышел на палубу — закат.

Гунт собрался было уже тоже покинуть палубу, но тут вышла Пири, бледная и с чуть заметной синевой под глазами.

— Здравствуйте, Гунт, — поздоровалась она, слегка кивнув, — прошу прощения за мой внешний вид. Со мною всегда так, когда я путешествую на корабле. Первый день просто ужасен, а затем всё приходит в норму, и я уже не чувствую качки.

Она чуть улыбнулась краешками губ и открыто посмотрела на Гунта.

— Хочу подышать ночным морским воздухом, — произнесла Пири, немного смущаясь, — составите мне компанию?

— С удовольствием, — улыбнулся Гунт и направился вслед за ней на нос корабля.

Там была небольшая площадка и пара низких скамеек со спинками. Днем с этого места открывался просто потрясающий вид на бесконечные морские просторы, а сейчас, в быстро сгущающийся темноте, здесь было свежо и… от присутствия Пири рядом как-то очень уютно.

— Расскажите о себе, — вдруг попросила она, когда они уселись на одну из лавочек.

Гунт пожал плечами.

— О себе могу рассказать совсем немного: выходец из семьи аристократов. Как и большинство моей родни, выбрал стезю военного, не совсем удачно… и вот теперь я здесь. А вы?

Он с живым вопросом в глазах посмотрел на девушку.

Пири улыбнулась и загадочно посмотрела на Гунта.

— А вы действительно хотите узнать обо мне что-нибудь?

— Да.

Она улыбнулась чуть шире и сказала просто, без ужимок и отнекиваний:

— Ну, тут тайны большой нет, так что слушайте.

Пири

Гунт лежал в своей каюте и никак не мог уснуть. Из головы не выходил его вечерний разговор с Пири.

Откровенность девушки, рассказавшей о себе такое в первый же вечер, наводила на определенные мысли, и теперь старый вояка не мог понять, как ему вести себя с ней дальше. Образ невинного ангела дал основательную трещину, и ему теперь виделось только два пути… но об этом ему пока думать совсем не хотелось, может, позже…

На самом деле она была не так молода, как показалось Гунту при первом знакомстве. Ей было двадцать семь, но последние годы всеобщего обожания и спокойный, размеренный образ жизни помог девушке сохранить юную внешность, так что с виду ей вполне можно было дать лет так двадцать или даже восемнадцать.

Обоих родителей она потеряла совсем рано, ей не было еще и шестнадцати. Но они успели дать ей и ее младшим братьям хорошее музыкальное образование, и весь свой жизненный нынешний опыт она приобрела в нелегком поиске своего места под солнцем.

Беседуя с Пири, он с удивлением для себя отметил сочетание в ней поразительной наивности с не менее поразительной искушенностью. Такого в девушках его времени встретить было просто невозможно.

В сердечных делах для нее тоже не было особых тайн.