Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно «валить из Рашки»

Но, с моей точки зрения, обвинения против Сторчака были вздорными, потому что внешние долги – столь же непрозрачная сфера, что и продажа оружия. Когда вы берете займы и все знают, что вам эти займы не нужны, а вы их все равно берете, – предположить, что вас не попытаются за это как-то отблагодарить, крайне сложно. Логично предположить, что здесь есть и коррупционные интересы; без этого массовое поведение на грани помешательства со стороны квалифицированных людей просто странно.

И наконец, последнее. О внешних займах договариваются обычно в очень фешенебельных странах – в США, Швейцарии и других местах, куда просто приятно лишний раз смотаться в командировку.

А мы остаемся в России, делаем это осознанно и советуем это вам. Потому что народ России вернет себе свою страну и сделает Россию процветающей, нормальной, цивилизованной, благополучной и демократической страной. И никакие коррупционеры народу, то есть и нам с вами, в этом помешать не смогут.

Прошлое – их, настоящее враждебно, но будущее – наше. Правда, для овладения будущим надо сначала выиграть битву за него, ведущуюся сегодня в форме борьбы вокруг усугубления либеральной реформы образования.

Реформа образования: подготовка «квалифицированных потребителей»

Русский язык лукав, как русский священник. Даже самые привычные нам слова имеют смысл, о котором мы при частом их упоминании иногда забываем. Например, произнося слово «образование», мы должны помнить его буквальное значение: не только вуз, но и школа дает знания и формирует личность, поколения, тем самым – народ, в идеале объединенный общим делом, то есть нацию.

Поэтому, когда наши все еще кое-кем уважаемые реформаторы говорят о том, что система образования должна готовить специалистов, пусть даже хорошо адаптирующихся к меняющимся реалиям, это уже есть некоторое оскопление системы образования. Потому что его главная задача – не прививка умений, не распространение знаний, а формирование личностей. В советской, а до того российской школе именно поэтому так много внимания уделялось истории и литературе: так воспитывалась мораль детей и молодежи. Важно понимать: воспитывать – значит не только готовить квалифицированных специалистов. Школа – это дело государственное. И государство через школу имеет возможность эффективно внедрять хотя бы простейшие моральные установки.

Правда, государству это, судя по тому, что оно внедряет через телевидение, не нужно. определение «школа молодого бандита» применительно к центральному телевидению уже не шутка, а просто констатация факта.

Когда же сегодня министр образования Российской Федерации Фурсенко, заслуживший репутацию могильщика российского образования, произносит, что задачей системы образования является подготовка квалифицированных потребителей[24], – хочется ответить его же словами: мол, наши студенты так же хороши, как и наши автомобили (имелись в виду легковые).

А ведь насаждение примитивных стандартов образования, превращающих человека в простой придаток той или иной технологии, а отнюдь не самостоятельную ценность, среди прочего, еще и повышает риск бессмысленных преступлений.

Тот же эффект оказывает разрушение представлений о норме поведения, разрушение морали, которое осуществляется не только через крах структур повседневности, но и через деградацию системы образования.

Когда стали внедрять Болонский процесс, против него были протесты и даже демонстрации не только в Сербии, но и в Швейцарии, и во Франции, причем протесты с очень четкими и внятными претензиями.

Ведь навязываемая Болонским процессом тестовая система применима далеко не везде: даже в естественных науках ее можно использовать ограниченно, а в слабо формализируемых гуманитарных науках в ряде случаев она неприменима вообще.

В целом она отучает понимать закономерности, разбивает комплексное видение мира и воспитывает зубрил. Она формирует кусочно-разрывное сознание, очень удобное для любого руководства, потому что его носителями легко манипулировать, они внушаемы и некритичны.

Человек смотрит фильм про Рэмбо, воображает себя Рэмбо, берет винтовку и начинает вести себя как Рэмбо. С точки зрения управления это эффективно: что людям покажешь, то они про себя и будут думать, так себя и будут вести. Внушаемость у жертв тестовой системы – как в свое время у пациентов Вольфа Мессинга. При этом критическое мышление почти отсутствует, способности работать с информацией и познавать новое неразвиты. И мы это уже видим не только где-то «за бугром», но уже и у себя.

Далее: