Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно «валить из Рашки»

А «крепкий рубль» – это же так крепко, так хорошо, так убедительно звучит, плечи сами расправляются, и чем меньше слушатель понимает о чем речь, тем сильнее. Ну как может глава государства говорить «слабый рубль», когда он сам изо всех сил старается выглядеть сильным?

И потому российские чиновники уверенно утверждают, что России нужен сильный рубль, не обращая внимания на потребности отечественной экономики и даже на общемировой тренд.

Мир для них, похоже, начинается и заканчивается пиаром.

Президент Медведев отметил по итогам саммита «Большой двадцатки» в Сеуле, что угроза валютных войн снизилась, разумно не уточняя масштабы этого «снижения». Вполне вероятно, что имеется в виду ничтожно малая, почти ненаблюдаемая величина, и в этом случае данное высказывание представляется совершенно верным.

При этом о преодолении угрозы валютных войн не говорит никто, и это тоже правильно. В конце концов официальные бюрократические заявления специально пишутся в таких выражениях, чтобы производить хорошее, доброе, теплое впечатление, но чтоб не сказать ничего конкретного и не взять на себя никаких однозначных обязательств.

Если же говорить о валютных войнах всерьез, следует просто вспомнить, кто осуществил главную валютную войну 2010 года.

Ответ прост: Евросоюз. Известный кризис Южной Европы был в чистом виде актом «валютной войны», направленной на существенное ослабление евро. Истерику вокруг Греции тогда раскручивали европейцы, потому что слишком крепкий евро подрывал европейскую экономику, то есть работающую часть экономики Италии, Франции и в первую очередь – Германии.

И они раскрутили этот скандал специально, чтобы евро ослаб. Он и ослаб – более чем на четверть, и Европа задышала.

Только после этого аналогичную штуку проделали американцы. Европа стала дышать тяжелее, но все равно глоток кислорода в виде девальвации она получила.

Теперь давайте вспомним, кто же из пламенных ненавистников «валютных войн» осудил Евросоюз за этот циничный и публичный акт именно такой войны?

А никто.

Разговоры о недопустимости «валютных войн» – примерно то же самое, что и ритуальное осуждение протекционизма. На каждой встрече мировых лидеров все торжественно заявляют свое категорическое неприятие протекционизма и клянутся, что никогда его не допустят.

Более всего это напоминает осуждение добрачного секса.

Особенно усердствуют в этом главные протекционисты – вероятно, чтобы отвлечь от себя внимание. Причем сейчас разговор на эту тему идет даже в более жестких, уже в обязывающих выражениях: мол, мы не будем вводить дополнительные протекционистские меры (относительно тех, что, оказывается, несмотря на все декларации, все-таки действуют сейчас) до 2013 года.

* * *

Трагедия мировой финансовой архитектуры заключается в том, что ее сколь-нибудь существенное сознательное изменение невозможно, так как наиболее влиятельные силы мира являются и главными ее выгодоприобретателями. Например, если американский президент пойдет на ее принципиальное изменение на тех или иных международных переговорах, то ему можно будет уже не возвращаться домой с очередного саммита, потому что благодарные избиратели разорвут его в клочья прямо в аэропорту. Ведь он привезет им конкретные, ощутимые и понятные убытки, которые, с точки зрения общества, всегда можно было бы отложить на потом.

В результате лидеры ключевых стран мира обречены в настоящее время преимущественно на более или менее красивые заявления, но не реальные дела.

Ну не красавцы ли – пообещали воздерживаться от сознательной девальвации валют, а главных девальваторов не тронули. А с другой стороны, как тронуть самих себя?

Правда, происходят и реальные изменения. Так, в рамках МВФ несколько выросло влияние развивающихся стран, в первую очередь Индии и Китая. Это главные выгодоприобретатели последнего времени.