Путь самурая

Часы вроде как выпадают из общей картинки. Но это на первый взгляд. А если вдуматься, они лишь подчеркивают, оттеняют эту картину. Некто неопытный, молодой и глупый увидел интересные часы и сунул их в карман. Или сунул раньше, до убийства, а потом не выбросил, как ему приказал главарь шайки. Может, просто забыл. Часишки-то и правда совсем невидные. Не знающий решит, что дерьмовые часишки. Это я, продвинутый чел, читающий книжки и газеты, знаю, что такое «Картье». И вообще – швейцарские часы. А этот дурачок, «Катьки Милютиной сын», знает только водку, грязных потных девок и жизнь в трущобах. Какие ему, к черту, «Картье»?! Вот и засветил всю свою бригаду!

А ведь кто-то опытный стоит во главе. Такой опытный, что все уловки ухода от преследования знает не понаслышке. Только такие, как этот мелкий ишак, отдавший дорогие часы за литр самогона, не знают, что палятся воры больше всего на сбыте ворованного барахла.

Если ты участвовал в убийстве, не вздумай хоть что-то из вещей взять с места преступления! И уж точно не сдавай эту хрень в ломбард или кому-то из знакомых! Вся преступная среда пронизана информаторами ментов, ФСБ и всех спецслужб, которые только могут быть в природе! Сдадут – на раз! «Барабан» тут, «барабан» там – грохот идет такой, что удивительно, как это не раскрываются все преступления без исключения!

Видимо, это или кому-то надо, или просто менты заняты своими делами, наплевав на настоящую работу. В принципе, так все и есть. Эта палочная система заставляет заниматься всем, кроме своих непосредственных обязанностей по охране правопорядка. Тысячи бумаг затопили ментов выше голов и буквально задушили правоохранительную систему. По крайней мере, лично я давно пришел к такому выводу.

Кстати, очень умный человек, замполит РОВД, как-то сказал по поводу стукачей, что эта система никак не изменилась со времен полковника Зубатова, начальника Охранного отделения Российской империи. Методы все те же. Розыск, информаторы – все как тогда, как при «кровавом царском режиме». Ничего, в сущности, и не изменилось – кроме лозунгов, конечно.

Итак, я узнал, откуда взялись часы. Переписал адрес ограбленного олигарха к себе на листок, решив обдумать все это попозже, а пока что пойти в розыск и узнать у ребят-оперов, слышали ли они что-то об этом ограблении и нет ли по нему каких-либо результатов. Может, всех уже переловили, а я тут, понимаешь ли, сучу ногами!

В розыске я отловил только одного опера – Ваську Калдина, крепкого парня моих лет, работавшего там уже восьмой год. Круженый парень, скользкий как угорь. Как я. Но только пожестче, поциничней и позлей – профессия налагает свой отпечаток. Он как раз и был нашим зональным опером в последний год, вернее – одним из наших зональных оперов. Мы не раз сталкивались с ним на нашей «общей земле», выезжая на преступления, – и тогда, когда дежурили по РОВД, и тогда, когда преступление совершалось на зоне нашего опорного пункта.

Я с ним не дружил – опера вообще относятся к участковым с некоторым пренебрежением, мы ведь где-то внизу, на помойке, ползаем по ней, как тараканы. Составляем протоколы за разлившуюся мочу, а они, рыцари в белом, борются с распоясавшейся в стране преступностью. В отличие от нас, тупых бездельников, годных лишь для поквартирного обхода, и то – с переменным, чаще совсем печальным результатом.

В участковые ссылают провинившихся оперов, потому, вероятно, мы для них как символ – последняя станция перед уходом в народное хозяйство.

Только недавно «в участковых» отбывали трехмесячный срок два опера, которые, нажравшись в ресторане, пальнули в потолок, чтобы позвать заблудившегося, наверное где-то в Андах, официанта. Дождаться никак не могли мерзавца. Дело замяли, никого не уволили (по слухам, опера отстегнули кому надо кругленькие суммы), но их после все-таки засунули в участковые, дабы остальным операм неповадно все это было.

Но вообще-то Васька был парнем неплохим и относился ко мне вполне доброжелательно, хоть и немного свысока – как и ко всем нам, «Анискиным». Потому встретил меня с радостным удивлением, благодушный и зело веселый:

– О-о-о! Кого я вижу! Поджигатель! Террорист! Ну-ка, ну-ка, расскажи, как ты там чурбанов выкуриваешь, каленым железом выжигаешь?! Мне рассказали – я поржал! Молодец! Вот так и надо! Млять, офанарели совсем – суки! Никакого удержа! Мента уже в хрен не ставят! Я бы их, млядей, к стенке ставил! Гомики!

– Вась, да болтовня это все! – попробовал я утихомирить развеселившегося опера. – Ну чего ты всякую чушь на веру принимаешь?! Прокурорские сейчас кровь пили, теперь вот ты мне макушку клюешь! Охренели все, что ли?! Я никакого отношения к пожару не имею!

– Прально! – довольно кивнул Васька. – Никогда не сознавайся! Никому не верь! И мне не верь. Ментовка – клубок гадюк. Вот ты со мной говоришь, а может, я потом отчет напишу – «соседям»! Мол, провел с тобой беседу! Выяснил!

Я поморщился и сокрушенно покачал головой. Точно, ведь так и может быть. Каждый второй тут стучит, меня предупреждали. Язык надо держать за зубами покрепче!