Путь самурая

– Дорман составил список фирм, фигурировавших в документах марсельской автомастерской. Возможно, здесь обнаружится какая-то зацепка. Я переписала его на диск, но проверить не успела, не было времени.

– Что происходит в отделе?

– Честно говоря, не понимаю, – ответила Таня. – Жюли заперлась в кабинете и ведёт переговоры с Департаментом, а все остальные продолжают заниматься текущими делами. Кстати, у меня для тебя ещё одна приятная новость: нашёлся Аджим Гахи.

– Сам нашёлся? – с надеждой спросил я.

– Его опознал полицейский информатор в отеле «Frantour», на Avenue de Clichy.

– Две звезды, – попробовал угадать я. – Четыреста пятьдесят франков в сутки.

– Пятьсот, – поправила Таня. – За двухместный номер. Словом – дыра. Интересно, что он там делает?

– Ждёт меня, – усмехнулся я. – Только Гахи ещё не знает, что у нас с ним свидание. Насколько я понимаю, полиция плотно обложила его, да?

– Вряд ли, – девушка с сомнением покачала головой. – У них ничего нет на Гахи, так что обычно полиция за ним просто наблюдает. Приставили к нему пару агентов, не больше. А что ты собираешься делать?

– Сейчас – двадцать минут второго, – ответил я, взглянув на часы. – Кофе и коньяк мы уже выпили. Мой компьютер наладят через сорок минут. Пока у нас нет возможности заняться твоим диском, предлагаю нанести визит месье Гахи. Вдруг ему не хватает именно нашего общества?

– Сомневаюсь, – скептически заметила Таня, тем не менее послушно выходя за мной из бара.

Что же, первый шаг по соседней с законом дорожке она уже сделала. Дальнейший путь буду указывать я. Весёлые Боги, бедняжка даже не догадывается, как ей повезло с проводником. Уж и не припомню, когда я в последний раз вспоминал о законе.

* * *

Когда «Порше» остановился в ста метрах от обозначенного знаком въезда в подземный гараж отеля «Frantour», Таня взглянула на меня с испугом. Оказывается, всё это время она думала, что я шучу.

– Ты что, серьёзно?

– Естественно, – ответил я, навинчивая на пистолет глушитель и вновь убирая его в кобуру. – А ты что подумала?

– Ты рехнулся, Андре? У Аджима Гахи вооружённая охрана, мы находимся в центре Парижа…

– Ну, не в центре, а на окраине, – поправил я. – XVII район, это уже соседний город. Я всё сделаю сам, от тебя требуется лишь одно: ждать меня в машине на этом самом месте. Думаю, минут за сорок я управлюсь.

– Чёрта с два, Андре, – девушка начала энергично выпутываться из ремня безопасности. – Я пойду с тобой, хочешь ты этого или нет.

– Не хочу, – честно ответил я и, нежно взяв её за руку, защёлкнул на тонком запястье наручники, мгновенно приковав девушку к рулевому колесу «Порше». Дёрнув пару раз рукой, она затихла, яростно буравя меня взглядом.

– Извини, Таня, но ты нужна мне живой и невредимой, – тихо сказал я, покидая автомобиль. Увы, хлопнувшая через пару секунд дверца жирно перечеркнула все мои планы, пронизанные гуманизмом. Наручники были ещё довоенными, в качестве сувенира мне подарил их когда-то Рихо Эвер, и Таня легко открыла замок обычной шпилькой. «Да, пора обзавестись чем-нибудь поприличнее», – подумал я, со вздохом оборачиваясь.

– Включи сигнализацию, – посоветовала Таня, сдувая со лба упавшую прядку волос. – Здесь неважный район.

Изначально я собирался воспользоваться подземным гаражом, но теперь задачу во многом упрощало присутствие Тани. Она должна была отвлекать человека за стойкой до тех пор, пока я не доберусь до лифта. Соберись мы этаким способом войти в «Ритц», нас обоих распяли бы прямо на улице, но Гахи почему-то выбрал дешёвый отель с двумя звёздочками, и здесь мой дурацкий план просто обязан был сработать. За время работы в Камерном Драматическом театре я успел изучить половину захолустных отелей Европы и мог гарантировать, что служба безопасности в них отсутствует как факт. Максимум – видеокамера над стойкой портье, да и та, как правило, не работает.

Согласно информации, которую Таня выудила из полицейской сводки, Аджим Гахи проживал в номере на пятом этаже, окна которого должны были выходить на Avenue de Clichy. Два соседних номера занимали телохранители албанца, люди наверняка свирепые, но вряд ли умные. Никаких сентиментальных чувств я к ним не испытывал, действовать предполагал жёстко и оставлять свидетелей не собирался. Поговорим и разойдёмся, они – на тот свет, я – на улицу. Возможно, один из этих ублюдков вчера пристрелил Дормана, а я буду с ними миндальничать? Чёрта с два, как говорит Таня.

Моя спутница уже несколько минут назад подошла к стойке. Сейчас она что-то выясняла у молоденького портье, кокетничая напропалую и целиком занимая его внимание. Спокойно миновав вытянутый холл, я прихватил со стойки газету, постоял, дожидаясь, когда придёт лифт, и уехал на пятый этаж, никем не замеченный, грустный и одинокий. Пока всё шло удивительно легко. «Бесплатные пирожные бывают только на презентациях» – народная мудрость крайне не вовремя всплыла в моём сознании. Дверцы лифта распахнулись. В длинном коридоре царила мёртвая тишина.