Путь селекционера

Я усмехнулся про себя, Нора, по-моему, тоже. Всё-таки как здорово, что она у меня есть! Маме многого не объяснишь, мелким – тем более, и другие деревенские ребята наверняка не поймут и даже будут смеяться… Помню, когда в первый раз с сестрой в город попали, увидели, как монах спорил с каким-то студентом, причём злобно так, с пылью из-под ног. Мы с Норой потом играли в них дома: кто-то был священником, кто-то – студентом. Мы тогда так ногами топали, что домой приходили и сами в пыли, и пыли наглотавшиеся.

– Слушай, – попросила Нора, – можешь ещё раз прочитать? Понравилось больно.

– Да, прочитай! – поддержала мама.

Я прокашлялся, встал в угол, чтобы как в школе было. Достал заткнутый за ремень скомканный лист, вырванный из учебника истории, посмотрел на написанный огрызком карандаша текст и начал:

– Хороша страна моя,

От конца до края.

Что хочу? – спроси меня,

Ум мне пробуждая…

Вдруг из-за окна донёсся какой-то гул, я немного сбился, но внимания никто не обратил.

– К храму тропку протоптать,

Заложить там печку,

В той работе удержать

Ёмкое словечко,

Здравый ум к годам нажить,

Дружбой укрепляя,

А пока – тебя любить,

Мама дорогая.

Когда я закончил, Нора довольно улыбнулась, будто заметив что-то, а мама захлопала. Я терпеть не мог такого отношения. Зачем хлопать, когда кругом все свои?

Впрочем, я промолчал и, смущённо улыбнувшись, вернулся к еде. Мясо жёсткое, конечно, но хорошо, что вообще было. «Эх, – подумал я – продать бы двустволку, денег накопить и вместо неё винтовку купить – на собра ходить. Стрелять-то из неё – ничего сложного: сегодня вот ветку сбил. Ещё подучусь – и ни один собр зазря не пропадёт!» Однако я хорошо представлял, чем всё закончится, если я заикнусь об этом при матери. Начнёт причитать, мол, память об отце, о деде… Вот кто-кто, а они бы со мной согласились.

– Слушай, – прервала мысли мама. – Не хочешь сходить в город?

Странно. Обычно вопрос стоял не о том, чего я хочу, а о том, что надо.

– Если надо – схожу.

– Просто у дядьки Григи мастеровой помер, а ты вроде в этом транспорте разбираешься. Да и он, если что, научит…

Я закрыл глаза и выдохнул. Не хотелось ругаться, но я ей уже сто раз говорил, что не пойду в город на заработки: дела и в деревне есть. В конце концов, дьякон обещал меня при школе пристроить, деньгу платить, а потом, может, я учителем стану. Но мама все говорила и говорила. Я её очень любил, но так бесило, когда она лезла куда не надо, тем более что вопрос был уже решён…

–Мам, – перебил я её, – я же уже сказал тебе…

– Ой, ладно, ладно, вот не хочешь, и не надо, я же говорю, если хочешь, ну а если не хочешь… А вот Нора, ты-то куда подумала уже? Вот тебя я в город не пущу, лучше тут будь. Как Йоха деньги начнёт зарабатывать, вы отложите, купите земли у Бояра – я уж договорюсь, чтобы подешевле… так вот, Нора, заведёшь на земле той огород, а мелочь помогать будет.

– Да они помогут разве? Потопчут только…

Нора улыбнулась и погладила кудри Нука.

– Ой, ладно тебе. – Мама ещё раз всплеснула руками и принялась, кряхтя, убирать посуду. – Давай-ка, Нора, помоги мне. Йоха, а ты ложись спать: тебе завтра бодрым быть надо.

– Сейчас, погоди немного, проверю сарай. – Я встал из-за стола и пошёл к двери.

– Да знаю я, как ты его проверяешь! Опять на небо глазеть будешь… Над козырьком не смотри! – крикнула она в уже закрывающуюся дверь.

Я прошёл до сарая и честно всё проверил. Заперт он был надёжно, теперь можно и на звёзды полюбоваться. Одна из них светила, наверное, ярче остальных – и странно так: раньше я её не видел. Или не замечал… Эх, вот всегда так, казалось, долго по земле хожу, а столько открываю каждый день! И столько ещё открыть предстоит! Старикам, наверное, жить уже неинтересно. Я прикрыл глаза и стал представлять себе, кто может странствовать по далёким безвоздушным планетам меж мёртвых деревьев… Я вздрогнул: подумалось, что ходят там Молот Бак и малые Молоты его. Потом я вспомнил сегодняшних солдат, мечтательное настроение сразу пропало. Пора было спать, а то так и всю ночь можно простоять…

Думал я это, уже валяясь в канаве и пытаясь вырвать горящие волосы из головы. Дом полыхал. Показалось, будто Нора кричала. Небо застилал чёрный дым. Справа от меня горело полено – или это был Нук?.. Сердце бешено билось, глаза высохли моментально. Хотелось плакать, но я не мог. Руки дрожали. Думал только о том, что же будет дальше? В такие моменты почему-то не хочется рассуждать, что происходит сейчас или как выбраться. Вот где я буду через месяц? Буду я один или мама тоже жива? А Нора? А младшие? Что произошло? Не собр же в дом зашёл!