Путь шута

Судя по тому, как легко он решает эту задачу, спецкомитетчики и впрямь крутые ребята. Разумеется, получить данные космической разведки от системы «Эшелон-2» могу и я, капитан Луис Монтойя. Только у меня уйдет на это примерно неделя, и всю неделю я как сумасшедший буду мотаться по разным инстанциям, что-то согласовывая, подписывая бесчисленные бумаги и убеждая всех в том, что данные спутниковой системы глобального мониторинга жизненно необходимы корпусу. Если к делу подключится генерал О'Ши, то вопрос, скорее всего, будет решен за несколько часов. А вот лейтенант Рэнкин, он же Бледный Червь, посылает запрос в штаб-квартиру «Эшелона» с моего лэптопа и получает необходимую информацию через двадцать минут.

— Ого, да тут целый укрепрайон. — В голосе Рэнкина впервые слышится что-то похожее на уважение. — Похоже, ваш Скандербег серьезный парень.

Кто бы сомневался. Я мог бы сказать лейтенанту, что хорошо укрепленная вилла при определенных условиях может превратиться в превосходную западню, но предпочитаю промолчать. Пусть Фаулер разбирается со Скандербегом сам. Мешать ему я не стану, но и помогать тоже. Если я терплю рядом с собой этого надутого червяка Рэнкина, то только потому, что все еще надеюсь вытащить Ардиана из ловушки, в которую я сам его и направил.

Время тянется невыносимо медленно. Лейтенант загружает в мой лэптоп какой-то навороченный стратегический симулятор и принимается просчитывать на нем различные сценарии штурма. В пятнадцать двадцать мне звонит Томаш и сообщает, что Гильермо доставил наших драгоценных яйцеголовых обратно на базу. Вид у них якобы очень довольный. Еще два часа назад это сообщение меня бы порадовало. Сейчас я просто приказываю Томашу оставаться в боевой готовности и отключаюсь. Задумчиво гляжу на Рэнкина. Тот в очередной раз проигрывает своей стратегической программе — в решающий момент обороняющиеся активируют «ящик Пандоры», и штурм виллы захлебывается в крови обеих сторон.

Штуковина, которую удалось раздобыть Шумахеру и Мицнику, позволила бы захватить виллу почти без потерь, но я не собираюсь отдавать этот козырь Лоэнгрину. Я искренне надеюсь, что у него хватит здравого смысла не начинать штурм, имеющий все шансы закончиться локальным Армагеддоном.

— Fucking bullshit, — раздраженно бормочет Белый Червь. — Похоже, единственный вариант — уничтожить того, кто умеет обращаться с этим чертовым «ящиком», и сразу же начать отвлекающий огонь.

Он вводит в лэптоп новые данные. Маленькие фигурки на экране вновь приходят в движение. В центре трехмерной модели дома Скандербега пульсирует багровая капля — «ящик Пандоры». Вокруг нее столпились крошечные человечки. Внезапно один из них выхватывает пистолет и начинает стрельбу. Ему удается убить двоих или троих, прежде чем убивают его самого. В ту же секунду по всему периметру ограды начинают рваться шумовые и световые заряды, во двор виллы врывается БТР, над садом появляются маневренные штурмовые вертолеты. Проходит минута или две, но капля по-прежнему мерно пульсирует багровым. Штурм заканчивается довольно быстро; наши потери — двое раненых, один убитый, потери противника исчисляются десятками.

— Вероятность шестьдесят три процента, — удовлетворенно говорит Рэнкин. — Единственный убитый — наш камикадзе, лже-Шараби. Если он с самого начала ликвидирует тех, кто приставлен к «ящику», мы захватим виллу за пять минут.

«Интересно, — думаю я, — кого ты собираешься назначить на эту роль?» Мой план, в котором майора должен был сыграть сержант Ругова, таких ковбойских штучек не предусматривал. Я предполагал, что Ругова будет лишь осуществлять наблюдение за «ящиком» и только в самом крайнем случае попытается воспрепятствовать его активации. Да и то не так, как представляет себе Рэнкин, — ведь оружие у лжемайора наверняка отнимут. Правда, у Руговы черный пояс по дзюдо, но я надеялся, что ему удастся добиться своей цели другими способами. Ну, например, заговорить Скандербега или чем-нибудь его отвлечь. Все равно ведь решающими окажутся какие-то несколько секунд, пока в игру не вступят наши яйцеголовые…

Стоп, обрываю я себя, не выдавай желаемое за действительное. Игра уже не твоя, а Лоэнгрина, Ругове не суждено сыграть роль майора сигурими, а штуковина, которую добыли Шумахер и Мицник, так и останется лежать в фургоне.

…И Фаулер бросит на штурм виллы батальон полковника Шермана, а потом загнанный в угол Скандербег откроет все-таки «ящик Пандоры», и никакой лже-Шараби не сумеет ему помешать. И батальон миротворцев погибнет в считаные минуты, а потом волна смерти накроет Тирану и пройдет по всей стране. И остановится только тогда, когда Европа превратится в одно гигантское кладбище…

Хорошо, что Рэнкин не видит моего лица.

— Лейтенант, — говорю я хрипло, — на вашем месте я не стал бы так рисковать. Шестьдесят три процента — это не так уж и много.