Путь (СИ)

Увы, ожидания Гора не оправдались, его сразу, без предварительных разборок повели в дом наказаний. Само по себе это было довольно необычно и выглядело как самоуправство, приказ об экзекуции должен был отдавать Создатель. Но ещё необычней оказалось то, что, когда конвоиры доставили арестованного на место, отец был уже там. Это могло означать только одно: Создателю было давно известно о том, что сын нарушает его приказ, и сегодняшний арест не был случайностью. Охранники молча поставили Гора перед отцом, но не отошли и даже руки ему не развязали. Создатель тоже молчал и смотрел на провинившегося сына без осуждения, а даже с каким-то сочувствием.

– Всё, Гор, ты доигрался,– без всякого выражения проговорил наконец отец,– а ведь я тебя предупреждал.

Он вздохнул и сделал знак охранникам. Руки парня оказались свободны. Процедура экзекуции была Гору хорошо известна, он оказывался у столба с завидной регулярностью. Поэтому он не стал дожидаться приказа, и сам начал снимать куртку. Отец смотрел молча, но, когда очередь дошла до рубашки, сделал очередной знак охранникам, и те поволокли арестанта к столбу на этот раз одетым. Всё сегодня было несколько иначе, чем обычно. И это тягостное молчание, и то, что охранники не разожгли огонь в очаге. Впрочем, была середина лета, и замёрзнуть было просто невозможно. И всё-таки нехорошее предчувствие уже начало заползать в душу Гора, его зазнобило, хотя было совсем не холодно. Приковав его к столбу, охранники отошли к двери и замерли там, словно статуи. А отец, напротив, подошёл совсем близко.

Гор ожидал, что ненавистная белая игла сейчас вынырнет из ножен, и у него заранее заныло то место в груди, куда она обычно втыкалась. Но ничего не происходило. Отец по-прежнему стоял рядом и смотрел на сына с тоской и состраданием. Что-то этот взгляд сильно напоминал, так смотрят на смертельно больных. Или на приговорённых к смерти. У Гора перехватило дыхание, он совершенно не готов был сейчас умереть. Солидная доза адреналина выплеснулась в его кровь, и поэтому он не сразу заметил, что начал быстро терять силы. Похоже, антураж, в виде светящейся иглы, был уже ни к чему. Это было никакое не испытание, а просто казнь. Отец хладнокровно и деловито выкачивал из сына жизненные силы.

– Ты меня убьёшь? – голос Гора невольно дрогнул.

Он, конечно, помнил об отцовской угрозе, но поверить в реальность происходящего всё ещё не мог. Отец никак не прореагировал на его вопрос, и от этого стало ещё страшней. Парня накрыла волна настоящей паники.

– Дай мне хотя бы попрощаться с братом,– взмолился он,– и с Анарой.

При звуке имени своей дочери Венн вздрогнул, и взгляд его сделался жёстким.

– Помолчи ещё немного, пожалуйста,– проговорил он без всякого выражения,– уже недолго осталось.

Только накатившие, такие знакомые усталость и апатия, которые всегда сопровождали серьёзную потерю энергии, спасли Гора от того чтобы не завыть от безысходности или не наброситься на отца с проклятиями, а то и учинить какую-нибудь иную постыдную глупость, которая всё равно не спасла бы его от смерти. Он закрыл глаза и сделал несколько медленных вдохов, чтобы успокоиться. Помешать отцу он не мог, оставалось только смириться со своей участью. Собственно, смерть Гора не особенно страшила, ему уже приходилось умирать, и ничего нового в этом процессе для него не было. Шок вызвало то, как равнодушно и хладнокровно отец забирал его жизнь. Видимо, Сабин тоже сломался именно на этом, когда первый раз оказался у столба. Вот только брата убивать никто не собирался, но сути это не меняло. Гор принял свою судьбу, и ему сразу стало легче. Вместо гримасы страха на его губах появилась знакомая улыбка. Отец сразу заметил изменения в состоянии сына и удовлетворённо кивнул.

Прошло всего несколько минут, но Гор уже давно прошёл ту грань, когда отец обычно останавливался и оставлял его одного. Ноги его не держали, и парень повис на руках. Кандалы впились в его запястья, но это было даже хорошо, боль не давала отключиться. А находиться в сознании было всё сложней. Голова Гора свесилась на грудь, и даже веки налились тяжестью. Глаза так и норовили закрыться. Собственно, сопротивляться было бессмысленно. Сейчас некому было доказывать силу своей воли, и от него этого совсем не ждали.

Венн краем глаза заметил, как удивлённо переглядывались охранники. Казнить у столба было не принято, это было место для испытания стойкости. Публичные казни проводились на обрыве при большом стечении народа. То, что делал сейчас Создатель, очень сильно смахивало на вульгарное убийство. Венн выругался и прекратил выкачивать из сына энергию. Ему вовсе не хотелось продлевать его агонию, но выхода не было. По закону даже Создатель не мог совершить убийство. Он поднял голову парня и с жалостью посмотрел на его бледное до прозрачности лицо. Гор с видимым трудом открыл глаза. Как ни странно, взгляд его был вполне осмысленным, хотя по прикидкам Венна он уже давно должен был потерять сознание.