Путь (СИ)

— Людвиг, ты пришёл и это достойный поступок. — Рыцарь Солнца сел прямо на пол, игнорируя все правила приличия. — Но причина этого поступка заставила бы меня собственноручно покончить с тобой, если бы не единственное обстоятельство — я не могу прервать собственный род.

— Я не хотел этого.

— «О чём это они?» — мысленно скривился вор, старательно сохраняя невозмутимое выражение лица.

— Ты не хотел убивать своего отца, согласен. При этом ты согласился на недостойное, подлое предложение отравить твоего недруга.

— Иначе твой род прервался бы.

— Ты должен был вызвать Верховного жреца Солнца на поединок. Раскрыть отцу глаза на его поступки, но не нанимать отравителя. — Упрямо сжал губы рыцарь. — Если бы твой брат не отказался от трона…

— Отравитель мёртв. Это всё, что я мог сделать.

— Впрочем, тебе хватило смелости придти сюда, на что не отваживались три поколения твоих предков. И их грехи были подчас тяжелее твоих… Оррон в своё время совершил страшное предательство. Я не смог бы дать ему корону. Тебе же… — несколько бесшумных шагов. Вдоль стены, на которую падают лишь две тени.

— Что он совершил? — тихо спросил Людвиг, сомневаясь, стоит ли ему это знать.

Светонираль остановился. С отвращением перечислил

— Предал своего командира во время Войны. Отправился за помощью к эльфам, однако так никого и не позвал. Весь его отряд погиб.

— Власта? — Фет оказался под перекрестьем взглядов и снова опустил голову, испытывая сильное желание оказаться как можно дальше отсюда.

— Я должен сохранить корону. — Принц повернулся к древнему рыцарю. — Назначь мне любую цену.

— Тебе хватит и собственной совести в качестве наказания. К тому же, ты всего лишь Наместник… — на голове Светонираля появилась корона — обруч в виде свернувшегося кольцом дракона с золотыми глазами. Рыцарь снял её обеими руками, поднялся… Людвиг опустился на колени… услышал несколько слов, произнесённых на каком-то древнем языке. И ощутил холодную тяжесть обруча, опускающегося на голову.

— Встань, император. — Как-то неожиданно просто предложил рыцарь. — Тебе пора возвращаться.

Глава 6

— Было весело. — Эльф зевнул и бросил на траву лук. В бою он ухитрялся использовать и стрелы и магию, причём одинаково эффективно. Непочтительное и довольно неаккуратное обращение с «эльфийским народным» оружием меня несколько удивило, но не настолько, чтобы появилось желание об этом спрашивать. С этим луком дело и так было нечисто. Не может нормальное оружие появляться ниоткуда и туда же исчезать. Не должно. Это любой человек скажет, а оборотень или гном подтвердят. Только эльфы способны создавать такие вещи и пользоваться ими, как ни в чем не бывало.

Я старательно отмывалась в ручье, не обращая внимания на холод. Было даже приятно. Правда. А зубы стучали от удовольствия, вот. И вообще… Уж точно лучше замёрзнуть, но избавиться от всей этой грязи. Оказалось, что некромант не просто поднял обитателей близлежащих кладбищ, но и сгрёб заодно всю нежить, мирно (и не очень) обитавшую в окрестных лесах. Пришлось потренироваться в уничтожении всяческой погани. Одна из таких поганей, отличалась миленькой пятнисто-розовой окраской и ещё более симпатичными клыками, с которых капал яд. На её избиение ушло немало времени и нервов — особенно когда побеждённая вроде бы тварь вырвалась и набросилась на эльфа, увлечённо забрасывающего стрелами очередного упыря.

Весело? Вода с расползшейся косы текла по спине.

— Пожалуй. Ты отдохнул?

— О да. — Тарриэль с обидой покосился на порванный рукав «вечной» эльфийской куртки, погладил потрёпанную, огненного некогда цвета вышивку. — Упырь вцепился, представляешь. Испортил куртку, гад…

— Ну и что? — не оценила всей тяжести потери бесчувственная я.

— Жалко. — Поморщился дивный. — Такие никто больше не шьёт.

— Эээ… Если тебя это утешит, теперь ты имеешь право использовать символику моего рода.

— Да ну. — Довольно вяло обрадовался эльф. — Ту, что вышита на твоей одежде?

— Да. Кстати, давно хотела кое-что проверить…

— Что?

— Вылезу из воды, тогда и расскажу.

— По-моему ты уже достаточно синяя. Русалки с лёгкостью примут за свою.

— Ага… под них я и маскируюсь.

— Фу. Не люблю рыбу.

— Тогда разожги костёр. Мне нужно согреться.

Ехидная улыбка была мне ответом.

Среди серых однажды родился на свет

Белый волчонок в зимний рассвет.

Белый как снег, но всё-таки волк,

На одиночество кто-то обрёк.

Такие же лапы и остры клыки,

От глупости звери и так далеки…

Не люди — судить и карать непохожих,

Но сторонятся с опаскою всё же.

Волчонок подрос — с шерстью белой как снег

Сравнялся с другими, вся разница — мех.

Да только никак не поймёт почему

Со стаей не тянет повыть на луну.

Скоро тайная жизнь непохожей души

Стала ярче. Пора повзрослеть, малыши.

С сильнейшим бы сладил неправильный волк,

Только других пожелал он дорог…

Лунная ночь холодна как огонь,

Напрасно просить: «непохожих не тронь»,

Ведь главное правило серой толпы -

Кто не с нами — враги. Ну а лучше — мертвы.

— Нерадостная песня. Под настроение что ли?

— Нет. Просто… Потянуло спеть.

— Это успокаивает.

— Иф?

— Ничего. Спи.