Путь силы. Первый пояс

— Приятно услышать здравые слова, собрат. Ты прав. Сдерживать себя в тренировке ужасно и мне изрядно надоело. Мне кажется, что Мириот и Таори меня вечно жалеют. Но ты ведь не будешь?

Риквил довольно оскалился:

— Разумеется, нет. Жалеть волчат, только портить.

Я лишь ухмыльнулся на эту подначку, шагая к центру площади. Туда, где всегда проходили схватки. Десять вдохов, снятые амулеты и мы стоим друг напротив друга, сжимая в руках оружие. Еще вдох и схватка начинается сразу с земных техник. Мы запускаем их с двух рук, заполняя пространство между нами исчезающим крошевом призрачных лезвий. Я знаю, что не сумею попасть в него, он знает, что не сумеет попасть в меня. Все эти Лезвия и Шипы нужны лишь для одного — выиграть время, отвлечь противника, сойтись ближе. Мне это невыгодно, но я позволяю схватке идти таким путем. Риквил лучше меня в искусстве меча и этому я буду у него учиться.

Мы сошлись в звоне стали. Вдох. Пять вдохов. Десять вдохов. Но я всё ещё стоял, ещё ни разу не воспользовавшись Покровом, чтобы защититься от пропущенного удара. То, что я не использовал техник и подпустил Риквила ближе, не означало, будто я забыл про главное преимущество своего оружия — длину. Сила копья, а значит и моего Молота в том, насколько он делает мои руки длиннее. Древко изгибалось по змеиному, встречая сталью длинный меч ватажника. Оружие, созданное Древними и оставленное ими здесь для всех, кто только сможет добраться до этого Зала, не могло перерубить Ясень, выросший возле ворот во Второй пояс и покрытый символами из моей крови.

Крохотный Шаг назад, пять неуловимо быстрых, слившихся в одно движений, отдавшихся в мышцах болью и я отступаю. Мгновение и в моих руках два Молота Монстров. Ещё одно мгновение и призрачная копия, созданная техникой мертвого Тигра, отправляется в полет. Вот такого Риквил не ожидал: он успел отмахнуться мечом, но не сумел превозмочь мой замах, усиленный техникой, которую я купил у Салка. Полупрозрачный Пронзатель вошел в грудь ватажника, разлетевшись на осколки и заставив его сделать шаг назад. Вдох казалось, что это весь успех моей уловки, но затем Волк закашлялся, схватившись за грудь и разбрызгивая по площадке кровь, а я оскалил зубы в ухмылке:

— Ну что? Волчата растут? Стоило мне чуть нахвататься знаний и едва сравняться с тобой в звёздах, как ты уже ранен. Или ты скажешь, что сдерживал удары и жалел меня?

Если сначала Риквил лишь молча вытер рот от крови, то здесь не выдержал:

— Сука!

Скольжение и он уже рядом, но я просто ждать его не собираюсь. Удар ногой в камень площадки уносит меня в сторону Шагом и покрывает ватажника льдом. На этот раз я точно вижу десяток снежинок, исчезающих в теплом воздухе. Мгновенной заминки противника мне хватает для того, чтобы перехватить оружие за середину древка и раскрутить в воздухе, превращая в два крыла, что рассекают воздух передо мной. Сначала воздух, а уже через мгновение они обрушиваются на Риквила. Сверху, слева, справа, снизу, в голову, по ногам: сталь лезвия и подтока грозят везде, оплетая противника. И заставляя его сделать шаг назад. Впервые я превосхожу опытного ватажника в танце стали и меч не в силах ему помочь. Шаг вперед, давя на него и снова покрывая льдом. Риквил рычит, явно используя технику ловкости, вот только с этим он запоздал — лезвие рассекает ему плечо.

Меня обдает мгновенной вспышкой радости — снова не использовал Покров! Это единственное, что я успеваю перед тем, как уже на меня начинают давить. Теперь меч ватажника успевает не только отбить мои удары, но и угрожает мне самому, рвясь то к пальцам, сжатым на древке, то к лицу, то к ноге. Сейчас моё оружие вдвое короче, а моя техника ловкости уже истекла. И я снова использую технику силы, нанося удар не по Риквилу, а по его мечу.

Удар Ярости!

Руки сводит от столкновения стали, локти сотрясает болью, но я отрываю ладонь от древка и использую простое Ядро. И снова ватажник не использует ни Покров, ни Опору, словно не уловив миг опасности, и его отшвыривает от меня на два шага. И мы снова замираем, не спеша продолжать схватку.

Моя рука, протянутая к нему, дрожит, но Риквилу пришлось ещё хуже. Меч цел, но ладонь его окровавлена — кожа между большим и указательным пальцем лопнула. Энергия на технику Ярости потрачена не зря — против людей она тоже отлично подходит. За эту неделю, сходясь в схватках с другими ватажниками, я придумал много приемов, но применить эту оружейную технику ни разу не рискнул... Во что бы превратилась рука моего напарника по тренировке, если бы моя духовная энергия преодолела его, вложенную в оружие и рванулась бы дальше, в тело?