Путь сквозь лес

... и гнаться через жизнь с тех пор

За дружбами, случайно завязавшимися.

Сэмюэл Тейлор Колридж. Преподобному Джорджу Колриджу

Когда миновал полдень, Морс уже изрядно разочаровался в своем паломничестве по святым местам Колриджа.

Проехав около пяти миль к западу от Хонитона, он свернул с АЗО к маленькому городку Оттери-Сент-Мэри. Парковка оказалась почти неразрешимой проблемой. Когда он, наконец, добрался до информационного центра, то узнал всего лишь, что "Колридж родился здесь в 1772 году в доме священника (строение не сохранилось) и был десятым ребенком преподобного Дж. Колриджа, викария в 1760 – 1781 годах и преподавателя начальной школы (строение не сохранилось). Быстро растущая семья вскоре перебралась в старое школьное здание (строение не сохранилось)...". Сент-Мэри все-таки сохранился, и он обошел вокруг громадной церкви, изредка заглядывая в памятку "Местные достопримечательности", прикрепленную к деревянной дощечке, напоминающей по форме ручное зеркальце. Понемногу его охватило ощущение, что настало время освежить свои познания относительно таких архитектурных деталей, как "фриз", и "карниз", и "гусек". Его несколько смутило то обстоятельство, что автор памятки, по-видимому, слыхом не слыхивал о Колридже. И только по счастливой случайности, выходя из церкви, Морс заметил мемориальную доску на ограде церковного двора, на которой он опознал голову поэта под раскинувшим крылья альбатросом.

Через полтора часа после быстрой езды по М5 Морс был столь же разочарован деревней Хезер-Стоуи. "Маленький домик под соломенной крышей, неудобный и сырой", где Колридж жил в 1796 году, теперь был расширен, покрыт черепицей и (вне сомнений) имел центральное отопление. К тому же дом был закрыт для публики по субботам, а сегодня была именно суббота. Предлагаемая в церкви листовка для посетителей ("Пожалуйста, берите – бесплатно!") оказалась на удивление скучной и бессодержательной. Морс не был склонен последовать призыву священника и присоединиться к пастве этого прихода. Он опустил пятьдесят пенсов в щель на стене и безрадостно пустился в обратную дорогу к Лайм-Риджис.

Возможно, Стрейндж был действительно прав. Может быть, Морс принадлежит к той категории людей, кто просто не способен получить удовольствие от отпуска. Даже пинта пива, которую он выпил в довольно мрачном пабе в Хезер-Стоуи, не поправила его настроения. Он просто не мог понять, чего же ему хочется. Нет, пожалуй, все-таки понимал: для начала он хотел выкурить сигарету; еще он хотел занять чем-нибудь свой мозг – чем-нибудь типа заковыристого кроссворда, или преступления, или вчерашнего номера "Таймс". Но крылось за этой неудовлетворенностью еще кое-что, в чем он не был готов признаться даже самому себе: ему хотелось, чтобы на пассажирском сиденье рядом с ним находилась миссис Хардиндж (или миссис кто угодно). Внутренний голос твердил ему, что желания его дурацкие, но он к нему не прислушался.

В 15.45 он завел "ягуар" в гараж отеля; в гараже было всего три машины, и ни одна из них не имела оксфордширского регистрационного номера.

* * *

В угловом магазинчике на набережной он не устоял перед двумя искушениями, но не поддался третьему. Он купил пачку (двадцать сигарет «Данхилл Интернейшнл») и свежий номер «Таймс», но журнал с полуобнаженной сиреной в соблазнительной позе на глянцевой обложке так и остался на верхней полке – может быть, всего лишь из-за смущения Морса перед суровым продавцом.

Вернувшись в отель, он принял ванну, затем спустился в холл, где, аккуратно сняв чехол с бильярдного стола, с полчаса притворялся, что он – Стив Дэвис. Действительно, разве журнал "Оксфордский спутник меломана" не посвятил целую страницу "Моцарту бильярдного стола"? Морс, однако, умудрился не загнать в лузу ни одного шара, вне зависимости от угла и расстояния. Столь же аккуратно он натянул чехол снова и возвратился в свою комнату, решив (если жизнь позволит) усовершенствовать свое мастерство в деле катания шаров, а заодно подучить архитектурную терминологию. "Вот в чем заключается ценность отпуска, – сказал он себе. – Он позволяет тебе остановиться-оглянуться, не заржавел ли ты, а если заржавел, то где".

Когда он трезвым взглядом глядел в потолок, лежа одетым на своей кровати, в дверь постучали, и он встал, чтобы открыть ее. Это был администратор, державший в руках черный пластиковый пакет.

– Миссис Хардиндж просила передать вам вот это, мистер Морс. Я пытался сделать это раньше, но вас не было в отеле, а миссис Хардиндж настаивала, чтобы я передал пакет вам лично.

Что слышали уши Морса? Музыку! Музыку! Небесную музыку!

Внутри пакета был столь желанный экземпляр "Таймс" вместе с фирменным конвертом отеля "Залив", в котором находилась короткая записка на фирменной бумаге отеля: