На это Морс смотреть не стал. Конечно, он привык к виду смерти, но смерть в автокатастрофе, или тяжкое телесное повреждение, или просто большое количество крови – зрелища такого рода он не переваривал. Вот почему он отвернулся и несколько минут смотрел на спокойную лесную прогалину, откуда недавно кто-то выстрелил Джорджу Далею в спину и, вне сомнения, наблюдал, как тот падает и затихает под громадным дубом. А владельцы ружей семимиллиметрового калибра? Морсу были известны двое: Дэвид Майклс и Джордж Далей. Но вряд ли Джордж Далей смог бы застрелить самого себя в спину из собственного ружья.
– Есть ли какие-нибудь соображения насчет когда? – спросил Морс.
Доктор Хобсон улыбнулась:
– Это первый вопрос, который вы всегда задавали Максу.
– Он говорил вам об этом?
– Да.
– Да, но он никогда не давал мне ответа, то есть никогда не говорил точного времени.
– Должна ли я сказать вам?
– Пожалуйста, скажите! – Морс улыбнулся ей и на одно или два мгновения подумал, как она привлекательна.
– Десять, двенадцать часов. Не более двенадцати. Не думаю, что безоговорочно остановлюсь на десяти.
Морс, обычно мало обращавший внимание на время дня, посмотрел на часы: 20.25. Значит, убийство произошло около десяти часов утра? Десять тридцать? Да... приблизительно это время и должно быть, если Морс мыслит правильно. Предположим, что он не прав! Он внутренне был так чертовски уверен, что дело мягко и трезво движется к завершению: ни убийств, ни смертей не будет. У-ух! Кажется, именно так он сказал Льюису? "Только подожди! – вот что он сказал. – Дело само сладится, если только мы готовы ждать". Как же так случилось, ведь дня еще не прошло, как он спокойно отправился в Уэльс, не имея никаких предчувствий относительно надвигающейся трагедии.
И ошибся.
Будут в жизни и большие трагедии, конечно, по сравнению с убийством жадного и несимпатичного Далея. Никто особо не будет тосковать по нему... кроме, разумеется, миссис Далей, Маргарет Далей, которую по неизвестной причине Морс недавно видел во сне. Но и она перестанет переживать по мере того, как время постепенно изгонит из ее сердца остатки нежности. После приличных похорон. После нескольких месяцев. После нескольких лет.
Вместе с тем есть вероятность, что Морс и в этом ошибается.
Льюис незаметно оказался рядом с ним, нагнулся и поднял шляпу цвета хаки, в которой Далей неизменно щеголял и морозным зимним утром, и знойным летним днем. Она, казалось, приросла к его голове.
– Кажется, здесь не так уж часто стреляют, сэр, в отличие от Витхэма, – во всяком случае, не в это время года. Кое-кто из местных имеет права на охотничьи ружья – голубей пострелять или кроликов, а позднее фазанов, но не многие. Вот почему мистер Вильямс, местный сторож, – Льюис кивнул в сторону проходной, –
– Потрясающий свидетель, – буркнул Морс.
– Он говорит, что пропустил довольного много народу через ворота – по понедельникам всегда так. Он
– Он много думает, твой сторож, ты согласен?
– И один или двое бегающих трусцой, как он сказал.
–
– Не знаю.
– Обещай мне, Льюис, что никогда не будешь бегать трусцой!
– Мы можем увезти его? – спросила доктор Хобсон.
– Что касается меня, то да, – ответил Морс.
– Что-нибудь еще, инспектор?
– Да. Мне хотелось бы пригласить вас куда-нибудь и пропустить пару тихих стаканчиков зместе – несколько
– Может, в другой раз? – Она ушла.
"В другой раз, пожалуйста, доктор Хобсон!" – сказал главный инспектор Морс, но уже самому себе.
Глава пятьдесят шестая
Закат полоской узкой догорает.
Коня пришпорил запоздалый путник,
Спеша к ночлегу...
В доме, в котором Далей прожили последние семнадцать лет, никого не было. Маргарет Далей, как сказали соседи, отсутствовала с прошлого четверга, уехав к сестре в Биконсфилд, в то время как мальчика, Филипа, дома почти не видели с тех пор, как его доставила сюда полиция. Однако дверь взламывать не потребовалось, поскольку ближайший сосед имел ключи от парадной двери. Предварительный обыск дома убитого начался в 21.15.