Путь сквозь жизнь (СИ)

— Я и Алита — мы последние. Нам, в некотором роде, пришлось принять эту честь. Я хочу сказать, что нам буквально не оставили выбора. Посвящение может пройти только чистокровный эльф, принадлежащий к древнему роду. И это обязательно должна быть девушка.

— И все же обет безбрачия вы не даете, насколько я понимаю? — улыбнулась Касилия.

Тетелис кашлянул, напоминая девушкам, что они не одни. Касилия и Ольна посмотрели на эльфа, затем друг на друга, и рассмеялись. Тетелис не удержался и тоже улыбнулся в ответ. Пришпорив коня, командир рассек плотный строй своих воинов и устремился вперед, скрывшись далеко впереди в облаках из пыли и песка.

— Далеко это он? — Касилия даже не заметила, как сказала это вслух.

Несмотря на то, что почти все ее мысли были заняты происходящим, чародейка нередко ловила себя на мысли о том, что думает о Тетелисе. Беловолосый командир отряда все чаще становился объектом ее наблюдений и размышлений.

— На разведку! Куда же еще? — ответил один из воинов Тетелиса. Остальные беззлобно и понимающе прыснули грубоватыми солдатскими смешками. Похоже, они знали о чувствах своего командира гораздо больше, чем могущественная чародейка.

— Удивительно, как мы обретаем любовь и дружбу, когда нам грозит смерть и забвение. Касилия, ты никогда не думала, почему так странно устроен наш мир? — спросила Ольна чародейку.

— Это утопия — рассуждать о подобных вещах. Но не могу не согласиться, принцесса. Я полагаю, что в этом все же заключается глубокий смысл. Чем гуще тьма — тем ярче свет. Чем ближе смерть — тем сильнее нам хочется любить и быть любимыми. Посмотри на этих солдат, — Касилия окинула взором воинов Тетелиса. — Храбрость сделала их героями, но лишь доверие и готовность прийти на выручку сплотили их. Они сражаются, словно единое целое, за то, во что верят. Думаю, это прекрасно — жить с целью!

— Может, и утопия. Я расскажу тебе историю, которую ты наверняка знаешь. Но ты услышишь ее от меня. И я думаю, что она все же отличается от той, которую слышала ты.

— И какая же это история? — Касилия догадывалась — о чем, а вернее — о ком ей хочет рассказать Ольна. Чародейка не сказала принцессе о том, что она не просто слышала эту историю — она видела ее глазами своего брата Джутаро.

— Что ж, будем считать, что ты действительно никогда не слышала историю о первом рыцаре моего отца.

И Ольна приступила к повествованию.

История 9

1

Путь Джутаро лежал в земли эльфов. Варвар провел двенадцать долгих лет с сестрой и матерью вдалеке от так называемого цивилизованного мира. Жизнь там напоминала Джутаро родные варварские земли, но только остров матери терялся в бескрайних водных просторах: ни на одной из карт его нельзя было найти. Эмрам и Касилия обучали его магии и древнему искусству воинов-чародеев, тайнам перевоплощения, различным наукам. Ни о чем подобном юному варвару никогда не приходилось слышать ни от Орвала, ни даже от лекарей и предсказателей короля Арзула. Их знания и наставления теперь казались ему детской забавой — как мало, оказывается, и эти люди знали о мире, который они называли своим домом. Теперь Джутаро обрел такие знания и силы, о которых даже не грезил во снах, когда был совсем мальчишкой.

Таинственный остров стал его вторым домом, а вернее — единственным. Джутаро дал слово, что больше не вернется в земли варваров. Это обещание он дал себе еще до встречи с Эмрам и Касилией, но после встречи с матерью и сестрой юный варвар окончательно утвердился в своем решении. Дом был там, где были те, кто его любит, кому он не безразличен, и кто ждал его возвращения, если он уходил.

Когда обучение закончилось, Эмрам сказала, что его знания и сила должны послужить внешнему миру — миру за пределами ее острова. Варвар отправился на охоту. В последней битве, как теперь верил Джутаро, раскрылось его предназначение, но и не только. Раскрылись его глаза.

Джутаро не догадывался, какие цели преследовали Эмрам и Касилия, но это и не особо заботило его теперь. Варвар презирал само понятие предательства. Еще больше он презирал тех, кто предавал. Он решил, что достаточно послужил матери и сестре, исполняя их волю. Они дали ему силы, но он всегда оставался для них лишь инструментом достижения собственных целей. Как бы сильно не хотелось ему, как человеку, вернуться к ним, он верил, что его второе я, пробудившееся в нем столь внезапно и столь неожиданным образом, поможет ему превозмочь слабость и укажет верный путь. К тому же ни Касилия, ни Эмрам так и не ответили на его призыв!

Не раз, сидя у костра, Джутаро задавал себе этот вопрос, но ответ так и не приходил. Именно потому и решил изгнать прочь из себя эти бессмысленные вопросы с постоянно ускользающими ответами. Когда-то давно Джутаро оборвал связь с соплеменниками, искренне веря, что варваром его делает память об отце и деде — то, что он следует кодексу их семьи. Джутаро продолжал оставаться варваром в душе и верил в то, что это великая честь и заслуга — жить и умереть, не предав тех, кто верит в него.