Путь Смолы

В нескольких шагах от разговаривающих лежал ещё один раненый неприятель. Он долго прислушивался к разговору, в какой-то момент с трудом приподнялся, со злобой в глазах посмотрел на Чаки, сидевшего к нему спиной, взял в руки копьё и, собрав последнии остатки сил, кинул в его сторону. Брызжа слюной вперемешку с кровью, проговорил:

– Ты – враг, – и тут же замертво упал.

Собеседник Чаки вовремя заметил действия на миг ожившего человека, из последних сил поднял лежавший рядом щит и кинул его по направлению полета копья. Острое оружие со звоном отскочило от его поверхности.

Чаки резко вскочил на ноги и обернулся. Он сразу понял, в чём дело, недоумённо, но с благодарностью посмотрел на раненого чужеземца, только что спасшего ему жизнь.

Чужеземец обессилил окончательно. Чаки наклонился над самым его лицом и спросил:

– Почему?

– Ты – человек, и мог погибнуть, – ответил раненый.

Чаки покачал головой. Мир был прежним, но в то же время изменился, человек, лежавший перед ним, не казался уже врагом. Это было странное ощущение. Чужак, которого он хотел убить, увидел в нём не угрозу, а человека, даже несмотря на возможную гибель. Не обращая внимания на возможность своей гибели, он предотвратил гибель другого. Как же это получилось, почему произошло? Может действительно один свет, один мир существует пока существует другой свет и мир. Было странно и непонятно, но всё говорило о том, что это правда.

– Знаешь, – сказал Чаки, – если оставить возвышенные разговоры о малопонятном, с которым трудно согласиться и принять, то смысл в произошедшем всё же есть. Ведь если бы я убил тебя, то уже сам был бы мёртв. С другой стороны, если бы ты не спас меня, то погиб бы от ран, оставшись тут умирать. Но теперь я вынесу тебя с поля боя и вылечу. Выходит, мы спасли друг друга.

– Вот видишь, – прошептал раненый, – два света, соединившись в одно целое, в одно видение мира, не позволили погибнуть друг другу. А значит, если все люди соединяться в одно целое, в одно всеобъемлющее видение мира, то перестанут уничтожать друг друга, исчезнет вражда, человечество перестанет самоуничтожаться.

– Да, почти то же самое говорил мне учитель, – согласно кивнул головой Чаки, – и теперь я начинаю верить, что это осуществимо, по крайней мере в отдельно взятом случае.

Чаки осторожно взял на руки раненого человека, ещё недавно бывшего врагом, и понес его в сторону видневшегося вдали леса, к старому знахарю.

***

– Козёл!!! Поднимайся!!!

Колян открыл глаза и в недоумении уставился на злобные лица Булы и Шпалы, склонившиеся над ним. Было заметно, что настроены они весьма серьёзно и шутить не намерены. Була держал в руке хозяйский топор, а Шпала поигрывал пистолетом.

– Я ещё когда говорил, что его по башке надо треснуть, и чем больнее, тем лучше, – сквозь зубы процедил Була.

– Сейчас и треснем, – поддержал коллегу Шпала.

Шпала сунул под нос Коляну ствол пистолета, заглянул в глаза и сказал:

– Ты чё, бык, рамсы попутал?!

– А что? – Смола не совсем понимал, чего от него хотят, так как ещё не отошёл ото сна.

Глупо хлопая веками, он уставился в отверствие ствола, будто пытаясь что-то в нём разглядеть, затем перевёл взгляд на владельца оружия, просверлив его насквозь пустыми наивными глазами. Шпала поёжился, взгляд товарища показался ему нехорошим. Он придал себе решительности и, четко выговаривая слова, сказал:

– Ты тут идиота из себя не строй. Нахрена табуреткой махал?! Баба где?!

До Коляна наконец дошло, что от него хотят. Он отчётливо вспомнил все события, произошедшие вчера после удара камнем по голове.

– Чё, падла, молчишь?! -Шпала демонстративно передёрнул затвор.

Смола посмотрел на перекошенные лица подельников и более чем спокойно произнёс:

– Водка кончилась…

– И чё? – не очень понимая, что имеет в виду провинившийся, спросил Шпала.

– Выпить хотелось, злой был.

– А мы при чём? – удивился Була. – Мы тебе что ли выпить не давали? Сам за водкой ходил.

– Да гонит он, – Шпала зло сплюнул прямо на пол. – Була, он тут понты колотит, а ты уши развесил. Мочкануть его здесь же, будет тогда знать.

Колян решил больше не оправдываться и смиренно ждать своей участи. На него накатила полная апатия, ему вдруг стало всё равно, пристрелят его или нет.

Була, наблюдая за безразличной реакцией обидчика, как-то безысходно произнёс:

– Вряд ли, мне кажется, он вообще не понимает, о чём идет базар.

Шпала бросил короткий взгляд на Булу и заорал в самое ухо допрашиваемому:

– Где, нахрен, баба?! Куда ты её дел?!!!

В этот момент в сенках раздался грохот и в дом ввалился Ираклий, так и проспавший всю ночь возле курятника. Нелепо жестикулируя, он указывал в сторону окна, за которым уже прорывались первые лучи восходящего солнца. Хозяин дома беззвучно открывал рот и пытался что-то сказать, но лишь бесконтрольно брызгал слюной.

Не понимая, что происходит, друзья ошалело уставились на взъерошенного Ираклия, пытаясь разгадать абракадабру его жестов. К определённым выводам они не пришли, переглянулись, и в один голос спросили:

– Что случилось?