Путь солдата

Спас положение майор Одиноков. Когда под натиском немцев бойцы стрелкового полка оставили деревню, его наблюдательный пункт, расположенный в болотистом лесу восточнее Больших Дубовиц, оказался в тылу противника. С высокого дерева деревня отлично просматривалась вплоть до Черного ручья. Майор мог бы отойти вместе со всеми – утром через НП проходил вместе с группой солдат и командиров встревоженный отступлением подполковник Любимов. На вопрос начальника штаба: "А что делать мне?" – он ответил:

– Поступай, как считаешь нужным! Я иду за командиром стрелкового полка, куда он, туда и я!

С Одиноковым остался его помощник, капитан Кожевников, и два радиста с рацией.

Понимая, что при быстром отходе телефонная связь в батареях нарушилась, – немного постреляв, они прекратили огонь, – Одиноков установил радиосвязь прямо с огневыми позициями дивизиона и приказал открыть заградительный огонь по району моста на Черном ручье и Большим Дубовицам. Одновременно связался с начальником артиллерии дивизии и просил его обратиться к командованию 11-й армии с просьбой ввести в бой два полка дальнобойных орудий из резерва армии.

Когда интенсивный огонь наших орудий истощил боезапас на батареях и они стали одна за другой замолкать, резервные артиллерийские полки еще не были готовы к открытию огня. Наступил критический момент. К счастью, враги все еще не обнаружили работающую у них под носом рацию. Одиноков передал в первый дивизион, находящийся ближе всего к автобатальону, приказание послать туда офицера на лошади с приказом самым срочным образом подвезти снаряды. По дороге несущегося галопом всадника остановил командующий 11-й армией, выехавший в район боя и заподозривший вначале, что это один из отступающих паникеров. Разобравшись, он тут же связался с автобатом и отдал необходимые приказы.

Когда Одинокову доложили, что снаряды подвезли, враги, ободренные затишьем в обстреле, уже заканчивали мост и вот-вот могли броситься в атаку. Напряжение горсточки людей, видевших и понимавших, как дорога каждая минута, было таким, что, услышав слова радиста и отдав приказ вновь открыть огонь, майор Одиноков заплакал…

Я, наверно, не знал бы этих подробностей, если бы их не рассказал мне капитан Кожевников, ставший позднее начальником штаба нашего дивизиона, очевидец мужественного поведения начальника штаба полка.

Огонь наших батарей поддержали пушечный и гаубичный полки из резерва армии – командующий, убедившись на месте в серьезности обстановки, приказал им ускорить открытие огня.

Ночью группа Одинокова незамеченной вышла к штабу дивизии, прихватив по дороге немецкого солдата.

Командующий, все еще находившийся в дивизии, узнав от Одинокова о жестоких потерях "Мертвой головы", что подтвердил и пленный, отдал приказ отбить Большие Дубовицы.

Предвидение майора Одинокова, что, деморализованные неудачей наступления, враги не смогут устоять, оправдалось: через два часа жестокого утреннего боя гитлеровцы оставили деревню…

…Через несколько месяцев, где-то в октябре, майор убыл из дивизии с повышением в должности – его назначили командиром артиллерийской бригады. Незадолго перед этим пришла заслуженная награда – орден боевого Красного Знамени.

Из командиров нашего дивизиона больше всех запомнился командир гаубичной батареи лейтенант Виталий Дмитриевич Вызов. Он окончил институт незадолго до войны. После мобилизации был направлен на краткосрочные артиллерийские курсы, а потом в нашу дивизию. Прекрасный артиллерист, обаятельный человек и вместе с тем очень сильный и смелый, он был всеобщим любимцем. Наблюдательный пункт его батареи был совсем близко от дороги, шедшей через Рамушевский коридор. В дивизионе знали: открыла огонь гаубичная батарея – значит, Вызов услышал шум моторов на дороге. В его руках 122-миллиметровые гаубицы были мощным оружием, которым он уничтожил много вражеской живой силы и техники. Командир дивизиона майор Новиков очень ценил Вызова и не раз беззлобно и по смешному ругал его за то, что он при обстрелах ведет себя неосторожно:

– Ты, дурака кусок, себя совсем не бережешь!

– Хотите, чтобы я фашистским минам кланялся?- отшучивался комбат. -Не желаю!

Судьба долго щадила его. И все же, в конце лета, когда он шел с огневых позиций на свой НП, осколок вражеского снаряда попал ему прямо в грудь и убил наповал…

Две остальные батареи дивизиона имели 76-миллиметровые пушки. Из-за настильной траектории обстреливать лесные укрепления ими было труднее. Требовалось большое мастерство, чтобы в условиях ограниченной видимости, иногда на слух вести обстрел передовых позиций противника, его минометных и артиллерийских батарей.

Как правило, командиры батарей находились вместе с командирами стрелковых батальонов, в самой гуще боя.