Путь совершенства

Если велосипедист хочет ехать, он не может одновременно жать на обе педали или не жать ни на одну. Для езды ему надо нажать на одну педаль и отпустить другую. Езда требует этого «единства» нажимания и отпускания. Нажатие есть результат отпускания, и наоборот, каждое есть причина и результат друг друга. Тогда движение действительно будет течь, так как истинная текучесть движений – в их взаимном чередовании.

Любой практикующий боевое искусство должен уделять равное внимание и мягкости, и твердости, не оказывая предпочтения ни одной из сторон. Отказ от мягкости или твердости приведет к разделению, а разделение – к крайностям.

Любой практикующий боевое искусство должен уделять равное внимание и мягкости, и твердости, не оказывая предпочтения ни одной из сторон. Отказ от мягкости или твердости приведет к разделению, а разделение – к крайностям.

Мягкость и твердость не изолированы, но дополняют и оттеняют друг друга и во взаимосвязи составляют «единство». Всегда помните об этом. Если вы не отдадите явного предпочтения твердости или мягкости, то сможете по-настоящему оценить их «хорошие/плохие» стороны. Противопоставлять мягкость и твердость – неверно, единство мягкости/твердости – это истинный Путь.

Источник: рукописные заметки Брюса Ли, озаглавленные «Дао Джит Кун, Путь «Опережающего кулака», «Китайский кулачный бой института Чжунь фань кунг фу», ок. 1967 года. Архив Брюса Ли.

1-I Мое видение кунг фу

Отдельные мастера восточных боевых искусств отдают предпочтение формам, и чем причудливее и сложнее эти формы, тем лучше. С другой стороны, некоторые одержимы интеллектуальными сверхспособностями (вроде Капитана Марвела или Супермена). А кто-то до мозолей набивает ладони и стопы, посвящая все время раскалыванию кирпичей, камней, досок – и так далее и тому подобное.

Для меня самый выдающийся аспект кунг фу заключен в простоте. Кунг фу – просто «прямое выражение» человеческого чувства с минимумом движений и энергии. Каждое движение само по себе лишено искусственности, которой люди склонны его усложнять. Легкий способ – всегда правильный способ, и кунг фу – не что-то особенное; чем ближе к истинному Пути кунг фу, тем скупее средства выражения.

Вместо рассмотрения боя как такового немало систем боевого искусства создают «причудливую путаницу», коверкающую и корячащую последователей и уводящую их от подлинной реальности боя – «простой» и «прямой» и «неклассической». Вместо немедленного перехода к сути ради имитации настоящего боя «ритуально разучиваются» цветистые формы и искусственные приемы. И вместо того чтобы в бою «существовать», эти практикующие нечто идеалистически «делают». Хуже того, им неграмотно внушается сверхчеловеческое и духовное, и практикующие все больше и дальше погружаются в сферы абстрактных тайн, и происходящее начинает напоминать акробатику или современный танец, а не подлинную реальность боя.

Все эти сложные запутанности на самом деле лишь тщетные попытки «уловить» и «исправить» постоянно меняющиеся движения в бою, а также анатомировать их как труп. Настоящий бой не поддается закреплению, он очень «живой». Подобные методы натаскивания (форма парализации) будут лишь «цементировать» и «обуславливать» то, что когда-то было текучим и живым. Отрешившись от изысканности и прочих излишеств и глядя «реалистично», эти роботы (то есть практикующие) слепо предаются систематической бесполезности разучивания «рутины» или «трюков», не ведущих ни к чему.

Кунг фу необходимо увидеть без причудливых костюмов и галстуков, и остается тайной, почему мы с нетерпением ожидаем эффектных смертоносных приемов. Если тайны и есть, то практикующие в своей устремленности и стараниях их наверняка прозевали (много ли есть способов одолеть противника, «не слишком отходя от естественности»?). Кунг фу ценит чудо обычности, и идея заключается не в ежедневном приращении, а в ежедневном опрощении. Быть мудрым в кунг фу – значит не добавлять больше, но уметь удалить изощренность и украшательство. Быть простым. Так, ваяя статую, скульптор не добавляет, а отсекает лишнее, дабы явить неприкрытую истину. Кунг фу довольствуется голыми руками без причудливых красочных перчаток.