Путь Стаи (СИ)

Вдвоем они приблизились к костру, Динка чуть впереди, Тирсвад за ее спиной. Хоегард поднял голову и, взглянув на Динку, открыл было рот, чтобы что-то сказать. Но Динка опередила его.

— Если ты сейчас скажешь хоть слово, — пригрозила она, наставив на Хоегарда указательный палец, — то я превращу тебя в горстку пепла!

Хоегард закрыл рот и перевел взгляд на огонь в костре. Динка уселась поближе к костру рядом с ним. Тирсвад устроился с другой стороны от нее.

— Мне тоже молчать? — подал голос Шторос, сидевший по другую сторону от Хоегарда. Динка подняла на него глаза и наткнулась на его хмурый взгляд.

— Тебе… — процедила она, поджав губы, — вообще держаться от меня подальше и не отсвечивать. Иначе я за себя не отвечаю!

— Это еще почему? — подозрительно сощурился Шторос, продолжая сверлить ее взглядом.

— Потому что ты, злобный похотливый ублюдок, ударил меня! Дважды! — рявкнула Динка, вскакивая на ноги и сжимая кулаки. — После того, как меня избил Джо, я поклялась убить любого, кто поднимет на меня руку. А ты. Посмел. Меня. Ударить.

— Этого не было! — зарычал Шторос, тоже вскакивая на ноги. — Ты врешь, маленькая наглая лгунья!

— Я бы показала тебе какие остались кровоподтеки на груди и на затылке, если бы на мне все не заживало, как на собаке, — горько проговорила Динка, теряя свой пыл и обессиленно опускаясь на землю. Хоегард молча протянул ей прутик с нанизанным обжаренным на костре мясом. Тирсвад уже жевал.

— Надеюсь, что это не мясо тех мерзких птиц? — подозрительно сказала Динка, разглядывая предложенный ей кусок.

— На груди и на затылке? — Шторос все еще стоял, нахмурившись и сверля Динку взглядом. Но Динка махнула на него рукой, давая понять, что их спор уже ее не интересует.

— А у нее были эти кровоподтеки, когда мы вытащили ее из гнезда, — вставил Тирсвад, глядя на Штороса.

— Нет, это не те птицы. Мы косулю поймали, — успокоил Динку Хоегард, кивая на ближайшие кусты, из которых торчала наполовину освежеванная нога с копытом на конце.

— Да знаю я, что были, — рявкнул Шторос. — Если я сам снимал ее со спины Дайма. Но откуда?

— Я же говорю, что это ты меня ударил, — пожала плечами Динка.

— Он не мог тебя ударить, — вдруг встал на защиту Штороса Дайм, сидевший напротив. И Динка вздрогнула от осознания того, что в пылу перепалки совсем забыла о его присутствии. Она подняла голову и застыла, встретившись глазами с внимательным взглядом медовых глаз, в глубине которых вспыхивали золотые искорки.

Дайм, которым она так восхищалась, потерю которого так горько оплакивала, который каждый раз приходил ей на помощь, словно рыцарь в сияющих доспехах, с которым они едва встретились после долгой разлуки. Сейчас он сидел напротив нее, и она чувствовала, что между ними не мирно потрескивающий костер, а бездонная пропасть. Она совсем не знала его.

Она не знала о чем с ним можно разговаривать, не знала как он к ней относится, не знала кто он вообще такой. Он за все время их знакомства ничего о себе не рассказывал. На все вопросы отвечал уклончиво. Больше слушал, чем говорил. Раздавал советы, но ни разу не поделился своими переживаниями. И вот сейчас она даже не представляла, о чем он думает. Рад ли он снова видеть ее и остальных? Она скользнула взглядом по загадочному шраму на его подбородке. Даже об этом он ей так и не сказал. Лишь однажды признался в любви, но так… Как будто и не по настоящему. А только, чтобы только ее успокоить, когда она разнервничалась. Чтобы она отвязалась и не донимала его своими вопросами. Чтобы… Горло сдавило спазмом.

— Ты не можешь этого утверждать, — проговорила она севшим голосом. — Ты тоже был не в себе. Вы все… — ее голос надломился, и Динка обвела вокруг себя раскрытой ладонью.

— Что тебе сделал я? — Дайм встал и, обойдя вокруг костра, приблизился к Динке, нависая над ней мощью своего огромного тела.

— Ты? — взвилась Динка, мгновенно выходя из себя и вскакивая на ноги. — Ты ничего не сделал. Совсем. Ты вел себя как обычно, как будто я для тебя пустое место! — выкрикнула она, прожигая его взглядом.

Густые брови Дайма поползли вверх.

— Ты никогда не была для меня пустым местом, — проговорил он спокойно и укоризненно покачал головой. И Динке стало стыдно за свою вспыльчивость, она снова перед ним почувствовала себя нашкодившим щенком.

— Почему я этого никогда не чувствовала? — прошептала она, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься. — Я всегда, всегда любила тебя. С самого первого дня, с первой нашей встречи. Я сразу этого не поняла, но сейчас я ясно чувствую это. А ты… Ты играл со мной, как с забавной зверушкой. Ты пользовался мной, чтобы получить силу. Ты присвоил меня, чтобы поддержать свой статус и авторитет среди вас. Ты отдавал мне приказы. Ты… Ты ни разу не дал мне понять, что я для тебя что-то значу!