Путь страсти

О боги, она и впрямь ревнует! Изнемогает от желания и бешено ревнует — как волчица, у которой началась течка.

— Эй, Шон! — крикнула она, даже не успев подумать, что делает. — Спасибо, что проводил до дома!

Шон равнодушно покосился на нее:

— Не за что. Это моя работа.

— Шонни просто тащится от такой работенки, — хмыкнула Кэйтлин. — Он лапочка, правда? Такой заботливый!

Шон, ничего не ответив, молча занялся мотоциклом.

— Так-так, — промурлыкал еще один женский голос. — Лопни мои глаза, это ведь Шон Морисси!

На дорожке, ведущей к дому Шона, появилась какая-то женщина и, скрестив на груди руки, принялась с интересом разглядывать всех участников этой сцены. Вербэр, медведь-оборотень, с первого взгляда догадалась Андреа. Такая же рослая, как Глория, но более мускулистая, хотя это нисколько ее не портило. Она выглядела сильной, но при этом удивительно женственной.

— Ребекка, — невозмутимо приветствовал ее Шон. — Как поживаешь? Чудесное утро, не так ли?

— Лучше не бывает.

Андреа глухо зарычала. Вообще-то обе эти самки имели полное право заигрывать с Шоном — по закону оборотней, до того дня, когда вожак благословит их союз, Шон считался свободным и мог делать все, что ему вздумается. Все по-честному.

И все же несправедливо. По тем же законам оборотней сама Андреа, получив предложение Шона, перестала быть товаром на брачном рынке — она вышла из игры. Самок в стае было мало, и за ними строго и ревниво приглядывали.

Ни один из самцов не осмелился бы даже глянуть в ее сторону — только полный идиот мог решиться бросить вызов самому Шону Морисси. Андреа была уверена, что ни один самец — если он только в здравом уме — не решится на это. Ощущение исходившей от него животной силы заставило бы любого мгновенно обратиться в бегство.

— И зачем я тебе понадобился? — Шон обернулся к Ребекке. — Решила посмотреть, как парень потрошит старый мотоцикл? Могла бы найти себе занятие поинтереснее.

Ребекка, не переставая улыбаться, покачала головой:

— Это вряд ли.

— Согласна! — крикнула со своего крыльца Кэйтлин. — Лично я с радостью любовалась тобой весь день напролет, Шонни. Может, затащишь свой мотоцикл ко мне во двор? А я принесу лимонад.

— Или ко мне? — вмешалась Ребекка. — У меня есть твой любимый «Гиннесс».

Ребекка была чуть старше и, возможно, опытнее Кэйтлин, которая, по мнению Андреа, только-только вышла из щенячьего возраста. Ни одна из них не искала себе партнера, во всяком случае, всерьез — Андреа готова была поспорить, на что угодно, что все это лишь игра.

— На самом деле все мы просто сгораем от желания полюбоваться тобой, Шон! — крикнула Андреа. Ей стоило немалого труда подавить рвущееся из горла рычание, помешать своим пальцам превратиться в когти. — Мы только заманиваем тебя: одна лимонадом, другая «Гиннессом». На самом деле каждая из нас мечтает только об одном — вытряхнуть тебя из джинсов.

Шон вскинул на нее глаза. Лицо у него напряглось.

— Неужели?

— Точно! Правда, дамы?

Ребекка разразилась хохотом:

— Это уж точно! Что у тебя там? Боксеры? Или, может быть, стринги?

Брови Шона взлетели вверх.

— Дамы, я не ослышался? Неужели вы побились об заклад, какое нижнее белье я ношу?

— Да ладно, Шонни, не смущайся! Покажи нам, что у тебя там! — подбодрила его Кэйтлин.

— Да, давай, Шон, — присоединилась к ней Андреа, чувствуя, что у нее вот-вот холка встанет дыбом. — У нас пари. Лично я ставлю на то, что ты предпочитаешь плавки.

— Стало быть, ты плохо знаешь Шонни, — взвыла Кэйтлин. — Он просто обожает боксеры. Из черного атласа.

Ребекка задумчиво закусила губу.

— Ну, а я за стринги!

Шон медленно выпрямился. Держа в руках отвертку, он не сводил с Андреа изумленных глаз.

— Ты серьезно?!

Андреа улыбнулась:

— Еще как серьезно! Ну, колись, Шонни! Кто из нас выиграл пари?

Какое-то время Шон молча смотрел на нее. Что таилось в глубине его глаз? Андреа не знала. Она чувствовала только, как его взгляд засасывает ее... ей хотелось сбежать с крыльца, упасть к его ногам, молить его быть нежным с ней — но не слишком нежным. Еще секунда, и она ползала бы у его ног, целовала его башмаки... Проклятие... до чего трогательно!

Прикрикнув на себя, Андреа ответила ему решительным взглядом. Словно бросала ему вызов.

Губы Шона раздвинулись в усмешке, соблазнительной, как сам грех.

— А если я разрешу ваш спор, что я получу взамен, дамы? Может, вы тогда оставите меня в покое и дадите возможность спокойно поработать?

— Поглядим, — хмыкнула Андреа. — Ну, давай, Шон. Доставь нам удовольствие.

Улыбка Шона стала шире. Пожав плечами, он бросил на землю отвертку, молча расстегнул пояс и одним движением стащил с себя джинсы.

Трусов под ними не оказалось.

Ребекка с Кэйтлин восторженно завопили. Андреа онемела — просто молча стояла и таращилась на Шона, оглушенная стуком собственного сердца.