Путь суфиев

Серьезные проблемы по определению подлинных суфийских идей и практик встают на пути любого изучающего, кто уже соприкасался с какой-либо разбавленной, обобщенной или сокращенной разновидностью суфизма, будь то на Западе или на Востоке. Так, многие сотни людей в Европе и Америке практикуют "дервишский танец, кружение или вращение", и это несмотря на то, что в популярной дервишской литературе особо оговорено, что подобное упражнение было "прописано" Руми, по причинам местного характера, специально для проживающих в районе Икониум в Малой Азии. Подобным же образом, когда тем, кто находится под влиянием западной "работы" или "системы" последователей Гурджиева и Успенского -- а таких тысячи, -- прямо и открыто говорят, что их упражнения и методы являются элементами обучения известных суфийских школ, но что их следует применять иначе и более разумным образом, соответствующим данной группе людей, -- они, в большинстве случаев, неспособны принять это положение.

Еще одно, быстро распространяющееся в последнее время направление, использующее некоторые суфийские идеи и упражнения, известно тысячам жителей Запада под названием "субуд". Здесь процедура в основном опирается на методы Накшбандийа-Кадирийа, но они в этом совсем "современном" виде оказались перевернутыми с ног на голову. Во время "латихуе" (собрание членов субуда), каждый ожидает определенных переживаний, которые расцениваются как проявление Бога внутри человека. У одних это проявляется слабо, у других сильно, а третьи вообще не ощущают ничего. Интересно здесь то, что в "субуде" ценятся именно такие переживания, и многие, кто не испытывает или перестает испытывать его, выходят из общины. Оставшиеся являются оплотом этого движения. Но согласно суфийским идеям и практике, именно те, кто не испытывает субъективных состояний или в какой-то момент имели их, но больше не подвержены им, -- именно они могут быть реальными кандидатами на следующую ступень. Тот, кто не знает этого, может в глазах суфия уподобиться человеку, упражняющему свои мускулы и решившему, что упражнения потеряли всякий смысл, поскольку он больше не чувствует напряжения в конечностях.

Это реальная проблема, возникающая при попытке изучения первоначальных суфийских идей через посредничество подобных популяризаций.

Еще одна проблема, очень характерная для суфизма, возбуждает сильное противодействие. Ее можно сформулировать высказыванием, что суфийская литература содержит материал, который опередил свое время. Западные ориенталисты и другие отмечают, например, что афганец Джалалуддин Руми, Хаким Санаи из Хоросана, аль-Газали из Персии и ибн аль-Араби из Испании говорят о психологических состояниях, теориях психологии и психотерапевтических методах, которые стали понятными на Западе лишь в свете открытий последнего времени и потому именуются "фрейдистскими", "юнговскими" и так далее.

Утверждение суфиев о том, что "человек вышел из моря" и что он находится в состоянии эволюции, охватывающей огромные периоды времени, представлялось причудливой чепухой, пока дарвинисты XIX века с радостью не ухватились за этот материал.

Высказывания, относимые теперь к энергиям, заключенным в атоме, к "четвертому измерению", телепатии, телекинезу довольно часты; иногда они рассматриваются как факты, иногда как нечто, обусловленное определенными приемами, иногда как настоящие или будущие способности человека.

Некоторые из наиболее язвительных замечаний, исходящих в адрес суфиев из определенных кругов, обязаны своим появлением тому, что суфии в своих классических произведениях особо отмечали опасность подпадания людей под действие всякого рода одержимости, а также тому, что суфии указывали на нежелательность навязывания идей и принятия эмоциональных переживаний за проявление духовных способностей, к ужасу религиозных фанатиков. Лишь в последние несколько десятиле-тий другие люди стали понимать это лучше, чем подобное духовенство.

Особой вторичной проблемой здесь является то, что, хотя ученые, вполне справедливо, ожидают научного подтверждения этого материала или пытаются исследовать его, легковерные оккультисты толпятся вокруг суфия, говорящего об этих явлениях как о вытекающих из суфизма, и настойчиво требуют, как своего законного права, магических знаний, способности владения собой, высшего сознания, скрытых тайн и прочего. Для суфия эти легковерные и подчас неуравновешенные люди могут представлять более серьезную проблему, чем скептики. Эти верующие создают дополнительное осложнение, ибо, удерживаемые от легкодоступных знаний в сфере магии, они могут очень быстро обратиться к тем организациям, которые, как им представляется, способны утолить их жажду неизвестного или необыкновенного или предложить "кратчайшие пути". Не станем отрицать, мы пользуемся этим высказыванием -- но всегда с оговорками: "Адепты, однако, разработали кратчайшие пути к достижению божественного знания. К Богу ведет столько же путей, сколько имеется душ ("я") человеческих".