Путь Сумеречницы

В спальне она распахнула окно и проскользнула в узкий проем, затем прошлась по парапету до приметной башни, ухватилась за выступ и, подтянувшись, нырнула в щель бойницы. Худая и невысокая, она всегда находила место, где спрятаться ото всех и помечтать в одиночестве.

Ночная прохлада бодрила. Здесь, наверху, было хорошо – лежать на смотровой площадке, разглядывать звездные рисунки и размышлять.

Лайсве перебирала пальцами вышивку. Столько усилий потрачено на идеальный узор, но он все равно никому не понравился. Нет души. Можно купить дорогую ткань и нитки, можно обрисовать силуэт мылом и наловчиться делать ровные стежки. Но где взять душу, если ее нет?

Вышивка выскользнула из ее пальцев и упала на пол. Лайсве достала из-за пазухи медальон с портретом и принялась рассматривать изображение своей матери. Та была южанкой, очень красивой: с темными волосами, темными бровями и карими глазами. Большая искусница – прекрасно шила, вышивала, рисовала, пела да танцевала. Все ее обожали, особенно отец с нянюшкой. Все, что Лайсве о ней знала, – с их слов. Мама умерла сразу после родов. Отец до сих пор тосковал по ней, хоть и не говорил этого.

Лайсве и Вейас совсем на нее не походили: оба светловолосые настолько, что казались седыми. Глаза холодные – кристально-голубые, как у отца. Брат выделялся некрупными точеными чертами лица и холеной красотой. Лайсве свою внешность недолюбливала; она чувствовала себя совершенно не такой, какой отражалась в зеркале, когда ее рядили в роскошные платья из сверкающей парчи и бархата и делали сложные, высокие прически. Окружающие же считали ее милым сорванцом в юбке, которому еще только предстояло расцвести в прекрасного лебедя.

Сейчас ее больше всего волновала помолвка. В детстве на каждый день рождения Лайсве загадывала, чтобы ее мужем стал сильный и благородный рыцарь, который бы обожал ее и хранил верность до конца своих дней, но после недавнего сна одержимая любовь перестала казаться ей такой уж привлекательной. Может быть, все из-за волнения перед помолвкой, ведь переживать было о чем!

Жених родом из Заречья; он увезет Лайсве в свой жаркий степной край. Там нет ни лесов, ни каменистых пригорков, ни даже снега. Что за зима без снега? Днем с этой заброшенной башни был виден и густой бор на юге, и прозрачные озера на западе, и гряды древних курганов на востоке, и вьющаяся меж холмами дорога на севере. Как жить без всего этого? Без шалостей Вейаса, без назиданий отца, без нянюшкиных сказок. Хозяйство, дети… Какие дети, если Лайсве сама еще ребенок? Ребенок, который не желал вырастать. А церемония взросления всего через пару недель!

Ей так хотелось к этому времени научиться делать хоть что-то идеально, как мама. Нет души… Может, потому что у нее не было мамы? Она бы рассказала и про красоту, и про мужа, и про рукоделие. Почему боги забрали ее столь рано? Нянюшка права: не людям о них судить.

Лайсве подняла вышивку и вгляделась внимательней. Хорошо, что не сожгла: через несколько дней приедет жених. Без подарка будет стыдно встречать, а ничего лучше она уже не придумает. Как говаривала нянюшка, главное – внимание. Лайсве уж постарается быть внимательной и любезной. Тогда все получится идеально.

Она снова посмотрела на небо. Черный бархат с россыпью алмазной пыли, луна неполная, словно от головки сыра отрезали кусочек сбоку. Звезда сверкнула и понеслась к земле, будто рисунок Охотника подмигнул ей, напоминая о сне.

Отбросив страшные видения, Лайсве выделила лишь то, что ее очаровало – Огненного зверя на фоне беспроглядного Мрака. Именно его она вышьет следующим и подарит отцу на прощание. Благо, красных ниток осталось много. Нужна черная ткань. Жаль, что из нее только траурные одежды шьют, но найти все-таки можно. Надо торопиться. И плевать на кошмары!

Глава 2 Господин дворняга

1526 г. от заселения Мунгарда.

Заречье, Веломовия

од кожей копошился Мрак: угольными змеями обвивался вокруг костей, заполонял собой суть, пожирая все помыслы и воспоминания, кроме одного – отомстить. Отомстить за боль и унижения, несправедливость и ложь. Ярость изливалась наружу огнем; чудовищный пожар летел по степи гудящими волнами. Горели села с жителями, табуны золотых лошадей и даже каменные стены замков. А сверху проливным дождем хлестала людская кровь.

Он был тем, кто разжег пламя, он был сердцем Мрака. Веселье прорывалось хмельным смехом: больше не надо сдерживаться и притворяться. Теперь он по-настоящему свободен!

– А ну подъем, безродная дворняга! – разбудил его визгливый голос Йордена.

Сонливость стряхнулась привычно быстро, и Микаш успел перехватить прицелившийся в бок сапог.

После вчерашней попойки наследник лорда Тедеску стал совсем несносен. Недавно посвященный в Сумеречники, Йорден уже собирал жидкие светло-каштановые волосы в церемониальный пучок на затылке, но, коротконогий и пухлый, на удалого рыцаря все равно походил мало. Какой из него защитник от демонов? Просто смешно!

Микаш протянул к нему нити мыслечтения – своего родового дара.