Читаем Путь священника полностью

2. По Болховской земле по черноземной,

  Где заливали летние дожди,

  Где осенью земли твердели комья,

  Метут снега… Ах, что там впереди?

3. Коль будут водянистые картошки,

  (В Орловских селах называют так).

  То рады им. А хлебца коль немножко –

  Не страшен зимней бури полумрак.

* * *

1. А у сестрёнки у Анюты кукла –

  Тонки из сажи линии бровей,

  Из угольков – глаза. Легко баюкать

  Тряпичную родную куклу ей.

2. Вот прялка. В полутьме, над нитью длинной

  Склонилась мать… И слушают рассказ

  Все бабушкин: «Держали, как скотину

  При праве крепостном детишек – нас.

3. Меня однажды приподнял за косы

  Свирепый барин, выгнал на мороз,

  За то, что я не угодила гостю –

  Чай пролила, не донесла поднос.

* * *

1. Ах, бабушка, её воспоминанья

  Детишек чутких трогают опять,

  И слышится метели завыванье,

  И начала коптилка уж мигать.

2. Как звёзды в небе – детские глазёнки.

  Коптилка догорит… Ну а пока

  Глазами Коли и его сестрёнки

  Русь Болховская светит сквозь века.

3. А бабушка в своём платочке белом,

  Перекрестившись у иконы вновь,

  Всё говорит о детстве своём бедном,

  О барине и тяжести оков.

* * *

1. – Да, права крепостного путь был долгий…

  А много ли свободушка дала?

  Но знайте, дети, этот век убогий

  Уйдёт когда-то. Век уходит зла.

2. Не будем у купца у Ерофея

  В голодный год мы хлеба брать взаймы,

  Придёт, ребятки к нам также время,

  Что сыты и свободны будем мы.

3. И обобрать никто нас не посмеет,

  Пока пусть богатеет Ерофей…

  И Коля бабушке любимой верит,

  Он верит милой бабушке своей.

* * *

1. Как время мчится… Коля ходит в школу,

  В её окошках видит счастья свет,

  Хоть шашель уж разрушит брёвна скоро,

  А брёвнам этим много, много лет.

2. Вот Коля с бабушкой после обедни…

  Прилежный мальчик учит алфавит,

  Читает про себя: Аз, буки, веди,

  Глаголь, добро – он громко вслух твердит.

3. А бабушка морщинистые щёки

  Платком льняным прикрыла у икон

  И видит в своём умненьком внучонке:

  К наукам, к книгам тяготеет он.

* * *

1. Идут от школы мокрые дороги,

  И деток рыхлый радует снежок.

  Казалось бы, что путь у детства долгий,

  Но ведь ему когда-то выйдет срок.

2. Ну а пока открыты двери школы.

  Даётся Коле грамота легко…

  Уж дни светлей… Уже меж веток голых,

  Меж белых кучерявых облаков

3. В лазури неба, в чистоте прелестной

  Мелькают прилетевшие скворцы.

  И серебрясь, вода журчащей песней

  Бежит к лугам, полям – во все концы.

* * *

1. Просвечены уж солнышком сосульки,

  И талую водичку птички пьют…

  Но по России прокатился гулкий,

  Тревожный гром. – У школы замер тут.

2. И отозвался вдруг весёлым звоном,

  По деревням, по сёлам, городам.

  И встрепенулся, вздрогнул мир огромный.

  Тот гул прошёл по Невским берегам.

3. И в Петербурге тоже все соборы

  Звонили… И сияли купола!

  И счастьем был объят великий город,

  Была Нева весенняя светла.

* * *

1. По выветренным школьным коридорам,

  Где времени туман уходит встарь,

  Идёт отец Евсей тем шагом скорым,

  Чтоб радость донести, что выжил царь.

2. Он в праздничной своей зелёной ризе,

  Сверкает риза тонким серебром.

  Он срочно в школу к малым деткам вызван…

  Вот класс… Теперь подробнее о нём:

3. Поставлены здесь праздничные свечи…

  Вот Александра третьего портрет,

  И ярко торф горит, пылает в печке,

  Скамейки, парты… И в окошках свет.

* * *

1. Вот стол учительский и синий глобус,

  И чёрная тревожная доска

  Вдруг солнцем осветилась – видеть чтобы

  Ту радость, что как небо велика!

2. Храни царя! Поют детишки хором.

  (У Коленьки приятный голосок)

  Царь жив! А тех народовольцев скоро

  Повесят… Уж завязан узелок…

3. Ещё и имя Александр Ульянов

  Не говорит мальчонке ни о чём,

  Но Коленька стал думать, мыслить рано,

  И молится о всех он в мире злом.

* * *

1. Приснился Коле сон: как на портрете

  Живого видит он в селе царя,

  Что всех красивей, всех добрей на свете…

  И словно разливается заря…

2. И Коля говорит с царем, как с равным,

  И ахают старушки, смотрят вслед.

  И он проснулся, вспомнил голос мамин,

  Что царь не знает всех народных бед.

3. И вспомнил он, как бабушка молилась

  Царю, свои колени преклоня,

  Как сальная коптилка чуть дымилась,

  И гасли нити слабого огня.

* * *

1. Порой у сна бывает продолженье.

  И снится Коле полная луна,

  И от ракиток голубые тени,

  И речка голубая вся до дна.

2. А Коля, – он с царём идёт в обнимку.

  Спешит, спешит царю всё рассказать

  Про маму, бабушку, про недоимки –

  (Хоть это слово трудно понимать).

3. Что нет у них порою и картошек,

  Что хлеба нет в неурожайный год,

  Царь Коле нежно волосы взъерошил,

  И пряник он большой ему даёт.

* * *

1. Пусть третью осень ходит мальчик в школу,

  Но память это время сохранит,

  По полутёмным коридорам Колю

  Ведёт судьба в свой солнечный зенит.

2. Березок шелест, шум дождя под крышей,

  Бревенчатых стен запах уловить –

  Всё может детство… Лишь оно неслышно

  Вьёт золотую над окошком нить,

3. Та нить с указкой по меридианам

  Над глобусом мерцающим плывёт.

  На чёрной на доске вдруг крупным планом,

  В сиянье букв миг детства промелькнёт.

* * *

1. О, где же одноклассники вы, деда?

  Могилок ваших нет. Всё скрыла даль,

  И судьбы ваши затерялись где-то…

  Но было время на земле, когда

2. Вы с дедушкой моим шли в школу вместе…

  Так с кем из вас сидел за партой он?

  Нет школы. Лишь осталось только место,

  Где в травах – средоточье всех времён.

3. Вот лишь одна из прошлого картина:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии