Путь Святозара

Лель сел на сиденье тронул пальцами гусли и нежным, мелодичным голосом запел сказ о том, как попавшие в Беловодье други прильщенные его красотами, волшебными песнями, чудесными плодами и диковинными птицами и зверями, забыли зачем пришли в Беловодье, забыли все боли и радости, забыли свою Родину, своих близких и свои имена. И лишь благодаря чистой и великой душе Святозара, который смог преодолеть волшебную силу страны и пробудился, други вспомнили кто они, вспомнили зачем пришли сюда и очнулись. " Возьми гусли Лель!" — сказал Святозар, — " И пой, пой о нашей родной земле, о нашем любимом народе…", и тогда песня полетела по стране Беловодья и заглушила пенье птиц, говор листьев, дуновение ветерка…

Лель закончил сказанье, все еще продолжая перебирать пальцами струны, а в зале царила такая тишина, словно людей в гриднице и вообще не было. Святозар сидел, опустив голову на грудь и беспокойно вертел на пальце перстень, считая, что он столько натворивший просто не имеет право быть названным в сказанье великим, чистым и светлым. Отец точно почувствовал переживания сына и положил ему на плечо руку, но Святозар был не в силах даже поднять голову и, что-либо сказать, пытаясь, справится со словами, которые так и рвались наружу, которые хотели прокричать всем, как он виноват перед своей семьей и своей землей. Но внезапно поднялся Храбр, он негромко кашлянул, словно призывал наследника поднять голову и посмотреть на него, а затем, так и не дождавшись этого, сказал:

— Что ж, други, наверно никого и не удивило то, что в очередной раз наш наследник оказался дос-тойным юношей. Когда я впервые его увидел, я сразу понял, что передо мной стоит человек с великой душой, такой человек как Богомудр, такой как первый наш вождь Святозар! И вот, что я вам сейчас скажу, когда мы с моим другом Дубыней ходили в Беловодье, путь наш был очень труден, на вершине Сарачинской горы погибли все наши други, а Дубыня был тяжело ранен, но преодолевая боль, он поднялся, чтобы продолжить наш путь. Когда прилетел грифон и увидел, какие мы понесли потери, то в своем благородстве он нас пожалел, и, открыв ворота, сказал нам, чтобы мы шли и ни слушали музыку, ни пили воду, ни ели фрукты и ни смотрели на красоты волшебной страны. Тогда мы с Дубыней заткнули уши, закрыли глаза и попеременно вели друг друга, боясь забыть свой путь и свои имена. А когда ты наследник, слышишь Святозар…, подыми голову…, посмотри на меня…, когда ты пошел со своей молодой дружиной в Беловодье именно этого волшебства я боялся больше всего, боялся, что вы не сможете преодолеть царящую там магию и забудите себя. Но теперь когда я вижу твое лицо и лица твоих друзей, которым ты спас жизни, я понимаю, что не имел права сомневаться в тебе… Потому как такие люди как ты рождаются на земле не случайно. Таких людей, с такими сильными и светлыми душами наши Боги посылают нам в тяжелые для нашей земли испытания… И так как нам всем скоро предстоит идти на войну с нагаками я очень рад, что ты мой дорогой ученик, будешь там рядом с нами потому, как посмотрев на тебя, любому ратнику захочется победить подлых нагаков! Поэтому, хотя я и не могу объявлять тост, это как говорится привилегия правителя, но думаю, он меня простит… Я хочу, поднять чашу за тебя Святозар выпить ее до дна и пожелать тебе мой ученик удачи!

Храбр закончил говорить высоко поднял чашу и выпил ее до дна и все други отца, все жены дру-гов, и вся дружина наследника подняла разом чаши и выпила медовуху. Лишь один Святозар так и не притронулся к чаше с медовухой, он, подняв голову так, и затих, не сводя с наставника глаз, потрясенный тем, как мог Храбр догадаться и точно назвать имена людей которыми он был в прошлой жизни, ни мгновение не сомневаясь, что его отец ни открывал никому доверенное ему сыном.

— Сынок, — тихо сказал правитель, когда гридница наполнилась звуками, говором и смехом, — Ты, что сынок? Ты расстроился, из-за сказа? Да, сынок?

— Отец, откуда Храбр знает, что я Богомудр и первый Святозар? — с дрожью в голосе спросил Святозар и наконец-то перевел взгляд на правителя.

— Ты, что, думаешь, я мог ему рассказать то, что доверел мне мой сын? Нет, сынок, никогда…,- добавил правитель.

— Что ты отец, я в тебе не сомневаюсь, — расстроено сказал наследник, испугавшийся, что мог оби-деть отца.

— Я думаю, сынок, Храбр просто привел имена этих людей, так как они у всех на устах… А может он увидел в тебе то, что очень схоже с ними… Сила, храбрость, смелость и отвага. Способность ради других жертвовать собой…,- объяснил правитель, а затем налил сыну в чашу из глиняного кувшина медовухи, и спросил, — Так ты не будешь пить за свою удачу, сын? — наследник отрицательно покачал головой, — Ну, тогда ты может, выпьешь за удачу нашего войска?

Лицо Святозара прояснилось, он улыбнулся, взял чашу, поднял ее, и, направив в сторону настав-ника, громко сказал: