Путь темных

– А что, на пути к этому есть какие-то препятствия? – брови наместника в притворном изумлении взлетели вверх. Казалось, он совсем забыл, что пришел сюда просить поддержки принца, то есть позволения для себя его одурачить.

– А ты считаешь, что все они позади? – вопросом на вопрос ответил принц.

Да, своим норовом эти двое не уступали друг другу. Они были достойными соперниками: оба наглые, уверенные в себе, хитрые, алчные, завистливые и упрямые… Они могли дать друг другу достойный отпор, и в своем стремлении к власти были равны. В такие моменты даже их разница в возрасте не так бросалась в глаза.

– Неужели ты, мальчишка, всерьез полагаешь, что сможешь составить мне должную конкуренцию? – насмешка прозвучала в словах Варлама.

– Я уверен в этом, – спокойно откликнулся Хевингем. Сейчас он меньше всего походил на сумасшедшего. Его блуждающий от стенки к стенке взор был как никогда осмысленным, в глазах появился опасный блеск, как у хищника, выбравшегося на охоту. В осанке даже появилось подобие королевской стати. Но все это не произвело особого впечатления на наместника.

«Слишком мелковат хищничек, чтобы съесть меня, великого Варлама д' Аруэ!» – подумал он и расхохотался в лицо принцу.

– Ты уверен? Ты – уверен?! – громко смеялся наместник. – Ты добился своего: развеселил меня! Да что ты можешь мне противопоставить? Я – официальный заместитель Мацела и Лидии на троне, их правая рука, по сути занимавшаяся всеми проблемами в стране…

– Был, – улучил момент и тихонько вставил Хевингем.

Варлам сбился, обдумывая сказанное принцем слово, а затем продолжил:

– Ну да, был. А теперь ничто не помешает мне занять трон, чтобы продолжить заниматься делами, уже имея новый, более высокий статус!

– А как насчет того, чтобы взять в расчет прямого наследника Мацела и Лидии? Или для тебя это недостаточно весомый аргумент?

– Для меня это был бы весомый аргумент, если бы прямой наследник был совершеннолетним и не проявлял периодических неконтролируемых вспышек сумасшествия. В данном случае этого не наблюдается.

– Поэтому ты позволил себе успокоиться? Рановато. Потому что мне тоже нужен трон Кампанелы, и когда встанет вопрос о престолонаследии, я заявлю на него свои права.

– Это будет очень глупо с твоей стороны. Ты ничего не понимаешь в политике. Что ты будешь делать, когда в твоих руках окажется судьба целой страны?

– Можно подумать, что ты, заняв трон, будешь делать что-то другое, кроме как грабить население и транжирить деньги из казны!

– Можно подумать, что ты этого делать не будешь!

– Конечно, буду, – не отрицал Хевингем. – Но, согласись, одно дело, когда казну разворовываю я, а другое дело – когда ты.

– Кто бы из нас первым ни добрался до власти, делиться все равно придется, – заметил Варлам. – Потому что второй ни за что просто так не сдастся.

– Я поделюсь с кем угодно, хоть с самим Сатаной, но только не с тобой, – с милой улыбкой, так не вяжущейся с характером беседы, сказал принц.

– Я рад, что наши чувства взаимны.

– А я, признаться, немного этим раздосадован.

– О! Так ты хочешь, чтобы я питал к тебе добрые чувства после всего того, что ты мне тут наговорил?!

– Я просто хочу, чтобы ты не мешался у меня под ногами, – сквозь зубы процедил Хевингем.

– Этого я тебе не обещаю. Как я уже говорил, после сегодняшней встречи это оказалось невозможным, – Варлам невозмутимо повел плечами. Пробив маску равнодушного превосходства, натянутую оппонентом, он почувствовал себя крайне довольным, и сам примерил такую же. – Раз мы друг друга так и не поняли и вряд ли уже когда-нибудь поймем, я думаю, наш спор бессмыслен. Разрешите откланяться, ваше высочество.

Наместник вложил в свою последнюю фразу как можно больше сарказма и яда и, отвесив пренебрежительный поклон принцу, направился к выходу.

– Не споткнись на пороге, – тихо обронил ему вслед Хевингем.

– Твоими молитвами, – Варлам услышал.

Он вышел из комнаты, хлопнув на прощание дверью. Возвращался теми же коридорами, и мысли его были еще более мрачными.