Путь тьмы

Но зато… Над некоторыми из тел курились невидимые обычным смертным дымки эссенции естества. И, если верить Учителю, даже некроманты не могли ею пользоваться. А Ник мог. И ему стоило поспешить, пока странная сила окончательно не развеялась.

Поэтому, несмотря на звон в голове и тяжесть в мышцах, отчаянно протестовавших против каждого движения, принц подобрал посох и, опираясь на него, заковылял восстанавливать армию.

Никаниэль практически не думал — на это он был уже не способен. Действуя механически, словно голем, Ник втягивал эссенцию естества и тут же ее использовал вместо некроэнергии, поднимая и усиливая трупы. При этом, где-то в уголке сознания он понимал, что нежить получалась мощнее обычной, но размышлять над этим возможности не оставалось.

Когда же силы окончательно покинули принца, он упал где стоял, успев лишь приказать трупам охранять его и лагерь.

Очнулся Никаниэль, как ни странно, в шатре. Похоже тот возвели прямо над Ником, не смея приближаться к охранявшим его сон личам. Причем один из них был явно создан не Дредерсом.

Напрягшись, эльф вспомнил, что, двигаясь словно сомнамбула, сумел, обойдясь без некроэнергии, воскресить несколько десятков мертвецов. Никаниэль закрыл глаза, сосредоточился и проверил свою сеть контроля.

Так и есть.

Он него отходили поводки сразу к девяти личам, каждый из которых управлял еще некоторым количеством зомби. И пусть в итоге рядовых солдат получилось меньше, чем было, но Ник чувствовал, что каждый из них гораздо сильнее поднятых в Стеулсе. К тому же, будучи созданными из тел обученных воинов, они частично сохранили навыки обращения с оружием, что делало новую армию принца сразу на порядок опаснее.

Кроме того, Никаниэль заметил еще одну нить, соединявшую его с другим мертвецом. Причем тот, не на много уступая в силе мертвым магам, ощущался совершенно по-другому. И постоянно пытался вырваться из-под контроля.

Этого нужно увидеть вживую.

Ник попытался подняться, но от долгого лежания в доспехах на голой земле мышцы окончательно задеревенели, превратившись в замшелые булыжники, не привыкшие, чтобы их вообще кто-либо трогал. Так что сперва принцу пришлось потратить какое-то время на разминку, разогнавшую по венам кровь и невольно поднявшую настроение.

В сопровождении мертвой свиты Никаниэль вышел из шатра. Его встретило затянутое хмурыми тучами свинцовое небо и невозмутимая Лилиана с корзинкой снеди. Нику даже стало интересно стояла ли девушка у входа, словно верный пес, или заранее знала когда он выйдет?

Однако спросил принц совсем о другом:

— Мой шлем. — он поправил ремешок и взял из корзины копченую ногу индейки. — Ты видела, что он мне пригодится? Знала, что он спасет мне жизнь?

Пророчица не торопилась отвечать. Она пристально смотрела на Никаниэля, будто желая вобрать его образ весь без остатка и навсегда сохранить в своем сердце. Ее бездонные аметистовые глаза сияли глубиной тяжких дум, непостижимых не только для молодой человеческой девушки, но и для любого другого во всем Альене.

Любого смертного…

— Будущее туманно. — задумчиво произнесла она, и тембр ее голоса невольно зачаровал Ника. — Порой я вижу четкие картины грядущего: минуты, часы, дни того, чему еще суждено случиться. А иногда мне являются лишь размытые образы, разобрать в которых что-либо практически невозможно.

Лилиана подняла белоснежную ладонь, словно хотела прикоснуться к лицу принца. Проверить настоящий ли он или лишь еще один мираж, посланный богами. Но в последний момент отдернула руку, как от огня, так и не решившись разрушить видение.

— Дала я тебе шлем, потому что увидела, как он тебя спас, или увидела твое спасение из-за того, что мне было суждено дать тебе шлем? Я постоянно задаю себе подобные вопросы. Столько сколько себя помню. — пророчица наконец решилась и осторожно провела пальцами по щеке Никаниэля. Те оказались холодными, будто и вовсе не принадлежали живому. — Одно я знаю точно, Владыка. Ты был первым, кто вступился за меня. Кто признал меня личностью, а не грязным отродьем, недостойным даже плевка. И поэтому я сделаю для тебя все! Я твоя без остатка и умру по одному лишь твоему слову!

— Надеюсь, до этого не дойдет. — произнес Ник и чуть более резко чем хотел убрал ее руку от своего лица.

Принц думал, что уже давно избавился от влияния людских эмоций, но Лилиана говорила столь пламенно, столь страстно, что он невольно побоялся обжечься. Ни одна из встреченных им в королевствах девушек даже рядом не стояла по накалу внутреннего огня. Все они были лишь искрами на фоне пожара в сердце Лили.

Понятливо опустив голову, пророчица отступила, освобождая Никаниэлю дорогу, и уже скоро он стоял перед могучим воином на две головы выше себя.

Тот метался из стороны в сторону, взрыхлив под собой землю. Он не мог вырваться из-под контроля магии, но и подчиняться тоже не желал. Доспехи на его теле лопнули, обнажив раздутые эссенцией естества мышцы, полуторный меч смотрелся игрушкой в руках ребенка, а за спиной клубилась тьма, похожая не то на плащ, не то на перепончатые крылья.

И, конечно же, он был мертв.