Путь тьмы

— У нас ведь осталось несколько бочонков змеиного огня.

— Да.

— Планируешь согреть недругов? — неприятно рассмеялся лич.

— Почему бы и нет? Много лет назад мне здесь был устроен теплый прием, пора вернуть долги.

В этот момент рабочие как раз начали крепить поперечную балку на последний камнемет, а в короб первого уже вовсю засыпали землю, и, следовательно, в ближайшее время можно было ожидать начало пристрелки. Шахрион блаженно улыбнулся. Вот уж это зрелище он не пропустит ни за что на свете.

— Увожу венценосца на две клетки. Пехотинцы с а-4 и в-4 на шаг вперед.

— Лучники бьют твоих пехотинцев, а маг угрожает венценосцу.

— Проклятый мальчишка! Когда ты так научился играть?

— Дело не в игре, — Шахрион повернулся к некроманту. — Дело в знании.

— Знании чего?

— Не чего, а кого, — улыбнулся Черный Властелин. — Людей. Их привычек, склада ума, характеров. Я побеждаю тебя не столько потому, что лучше играю, сколько из-за того, что понимаю, как ты будешь ходить.

— Да ну, и что же я сейчас попытаюсь сделать?

— Уведешь венценосца, закрыв его башней, после этого попробуешь контратаковать оставшимися лучниками и пехотой, а если кости лягут хорошо, то подключишь к атаке и чародея. Вот только я не дам тебе такой возможности.

— И каким же именно образом?

— А вот это уже секрет. Но учти, что этот твой тур будет последним, как бы ты не старался.

Лич некоторое время переводил взгляд с доски на императора и обратно, его костлявая кисть то опускалась, то поднималась и, наконец, он взял фигурку венценосца и положил ее на доску.

— Твоя взяла, владыка, но в следующей партии я верну должок.

— Как тебе будет угодно, — произнес Шахрион, отворачиваясь — его внимание привлекла стремительно приближающаяся черная точка на небе, и сердце императора забилось быстрее. — Скажи, верховный, что это за точка приближается к нам?

— Не отвлекай меня. — Огрызнулся лич, расставляя фигурки на доске. — Это твоя женушка пожаловала.

Лицо Шахриона расплылось в блаженной улыбке. Тартионна как всегда не подвела его.

Старый грифон приземлился у подножия холма, изрядно переполошив инженеров и охрану. Тартионна быстро спрыгнула с седла, как будто и не испытывала ужаса перед крылатым созданием, и быстрым шагом направилась к императору. Она никогда не умела ходить, как положено женщине. Выглядеть женщиной советница не умела также, но император ценил ее не за красоту. Уж он-то знал, сколь быстротечна молодость. Тартионна была незаменима как советник и как друг, а отсутствие любви…ну, с этим он как-нибудь справится.

— Моя госпожа, — император поцеловал жену в щеки и лоб, как того требовал обычай, его взгляд переместился на начинающий расти живот Тартионны. — С наследником все в порядке?

— Да, плод созревает так, как и должен. Никаких отклонений, — она улыбнулась. — Скоро уже начнет бить меня ногами.

Император погладил ее щеку.

— Как прошел полет?

— На удивление нормально, хотя я сперва боялась, что твой зверь сбросит меня. Но он был спокоен, как никогда. Наверное, чувствует кровь своих повелителей внутри меня.

Шахрион коснулся ее живота.

— Как твое здоровье?

— У меня все прекрасно, — лицо жены озарила теплая улыбка, — не считая того, что я скоро начну пользоваться вашими ритуалами, чтобы не спать на ходу. Империя растет слишком стремительно, я одна уже не справляюсь — нужны помощники и много.

— О, неужели ты, наконец, поняла всю прелесть темных искусств? — подал голос некромант, закончивший приготовления. — Поздновато, конечно, но ты же женщина…

— И я рада тебя видеть, верховный, — Тартионна тоже взглянула на доску. — Что, готовишься к очередному фиаско? Он ведь ни разу не сумел выиграть у тебя, мой господин?

Шахрион улыбнулся. Да, мало кто кроме советницы так хорошо понимал его и мало кто мог составить достойную партию за доской. У лича же едва не брызнули искры из глазниц.

— Ходи, верховный, — рассмеялся Шахрион. — Госпожа моя, ты так и не ответила.

— Все в порядке. Я хорошо питаюсь, даже нет дурноты по утрам. Ребенок растет здоровым, я это чувствую. — Произнесла Тартионна. — Также все хорошо и с твоей…просьбой.

Женщина с трудом сдерживала желание наброситься на мужа с расспросами, и это вновь заставило Шахриона улыбаться.

— Верховный, оставляю тебя в одиночестве, можешь хорошенько продумать партию, а нам с женой есть о чем поговорить.