Путь тьмы

— Да, бесполезный Инуче ничего не потеряет, но и не приобретет. Что ты можешь предложить, о повелитель мрака, слабым и жалким гоблинам в обмен на их никчемные труды?

— А что ты хочешь, верховный? — Посмотрим, какова цена у нашего нового союзника.

— Ничего из того, что у тебя есть.

— Правда? — с усмешкой спросил Шахрион. — Даже золота и драгоценных камней? У меня их немало.

— Откуда? Последние копи перестали приносить дары гор еще до твоего взошествия на престол, о богатейший из богатых.

Черный Властелин задумчиво откинулся на спинку кресла.

— Не совсем так, кое-что добывали почти три года после его смерти, — автоматически поправил шамана император, после чего загадочно улыбнулся. — И ты забыл — Горы Ужаса велики, что-то могло и сохраниться.

Шаман лукаво усмехнулся.

— И сколько же ты можешь предложить, щедрейший из щедрых?

— Например, по два изумруда стоимостью в пятьдесят золотых империалов за штуку каждое новолуние на протяжении всего времени нашего сотрудничества, либо же аналогичное количество золота.

Инуче с большим трудом сумел удержать на морде невозмутимую маску. Сумма, названная Шархионом, была велика — за один золотой империал можно было купить коня. Несмотря на это император был готов платить, ведь информация в его положении стоила куда дороже драгоценных металлов и самоцветов.

— Десять изумрудов каждое новолуние, — сделал Инуче контрпредложение. — И еще полсотни в конце каждого года. Ну, или, золото на такую же сумму.

— На такие деньги можно нанять не одну сотню солдат, — заметил Черный Властелин.

— Так найми, кто же тебе мешает, — весело ответил гоблин, забывший ради такого дела излить на уши императора очередную порцию патоки. — Только вот старый Инуче сильно сомневается, что от псов войны будет толк. Не спорю, пока Империю никто не трогает, они буду тебе служить верой и правдой, прожирая скопленное в закромах, вот только при первой же угрозе разбегутся кто куда. Да ты и сам это понимаешь, иначе не решился бы тратить деньги, которых у тебя не так и много, на слухачей.

Он замолк, ожидая, как отреагирует Шархион. Император никак не отреагировал, хотя внутренне и согласился с гоблином. Деньги были нужны, но он должен знать, что происходит в мире. О чем говорят и, что самое главное, не говорят в странах Лиги. Без этого все сэкономленные средства, все реформы, все, что он начал делать не стоило ничего. Воевать в тумане с тенями — глупое занятие.

— Ты прав, как никто, верховный, — кивнул властелин. — Однако прошу тебя заметить, что гоблины — не единственный народ, способный снабдить меня сведениями. Можно нанять клан Смотрящих, например.

— Кто, эти выскочки, бегающие по крышам в дурацких черных нарядах? Не дай себя обмануть, о мудрейший! Да что они могут! Они не вызнают ничего важного, даже если спрячутся в нужник, в котором облегчается лично венценосец!

— Не знаю, не знаю. Насколько мне известно, Смотрящие — очень неплохие разведчики.

— Поверь старому опытному шаману, о повелитель ужаса, — никто лучше гоблинов не может узнать все, что скрыто. Восемь изумрудов в месяц и два десятка в конце года.

— Три и десять.

— Шесть и восемнадцать.

— Пять и пятнадцать.

— Хорошо о ниспровергающий слабых духом, считай, что мои уши — твои уши, мои проводники — твои проводники, мои тропы — твои тропы.

Условия вполне устраивали Инуче, хотя было видно, что ему хотелось больше. Что поделать — этот мир не совершенен, и никто никогда не получал в нем все и сразу, а старый шаман был слишком опытен и умел смирять свои аппетиты, равно как и понимать намеки. Властелин не просто так упомянул клан людей-разведчиков, славящихся своим мастерством.

— Ну что же, думаю, мы не станем скреплять наш договор подписями, не так ли?

— Не станем, владыка, зачем они нам нужны? Чего стоит бумага, когда есть слово?

— Истину говоришь, верховный, ничего не стоит. Скажи, как я смогу получать от тебя послания и смогу ли связаться с тобой, когда это будет мне необходимо?

— Послания, о великий, тебе будут приносить мои ничтожные слуги и поверь, они сумеют доставить их, даже если Черная Цитадель окажется в осаде. Лицезреть же твой лик, о мудрейший, старый Инуче сможет в любое удобное для тебя время. — Гоблин засунул руку в складки своей бесформенной мантии и извлек на свет большой фиолетовый шар. — Ведь у великого сохранился тириомаль?

Глава 5

Шестой день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны.

Эта война с каждым часом нравилась Бирту все меньше и меньше. От нее несло изменой, заговорами и поражением. Каким-то звериным чутьем генерал ощущал надвигающуюся неотвратимую беду, причем он никак не мог понять, чего же именно стоит бояться. Словно оползень, катастрофа приближалась к войскам, не догадывающимся о том, что их ждет, и ничего нельзя было поделать, даже излить душу было не кому — кто бы ему поверил?