Путь Тьмы

Его приказу подчинились и продолжили оборванную дискуссию, правда, поминутно поглядывая на владыку. Они изучали устройство арбалета — оружия, ненавидимого рыцарями Лиги, но, тем не менее, охотно покупаемого наемниками из-за своей мощности и простоты. Шахрион рассчитывал наладить массовое производство этого замечательного устройства уже в самое ближайшее время.

— Скажи, достопочтенный, — прошептал император дварфу, — Что будет, если ваши стрелы или мечи попадут в чужие руки? Смогут ли враги отличить их от изделий ширитов?

— Разве что, обратятся к духам и спросят тех, — не раздумывая, ответил глава рода, — да и то не факт, что поможет. Но гарантий тебе не дадут даже боги. Скажу так: стрелы и прочую мелочевку не отличит никто из живущих, а вот оружие и доспехи я бы поостерегся оставлять на поле боя.

— Я приму твой совет к сведению, — улыбнулся Шахрион. Ему в голову пришла хорошая идея. Быть может, в будущем получится ее как-нибудь использовать.

Пятый день третьего месяца 35-го года со дня окончания Последней войны, закат

Шахрион никогда не понимал азартных игроков, не способных остановиться и просаживающих за карточным столом или с костями в руке все, вплоть до собственной одежды. Ему также было чуждо и упоение властью, даруемое ощущением собственного всемогущества и всесилия. Быть может, причиной этому было то, что ни всемогущим, ни всесильным Черный Властелин как раз и не являлся. Его судьбой — судьбой изгоя, жаждавшего расквитаться с многочисленными врагами, — правили совсем иные чувства и страсти. Однако же сейчас он начал ощущать необъяснимое удовольствие и радость, хотя мысль о том, что все запасы, накопленные за долгие годы, предстоит пустить в ход в игре, ставкой в которой станут жизни подданных и его собственная, не должна была способствовать душевному равновесию.

— Полагаю, что ситуация патовая. Даже если я поражу венценосца на следующем ходу, твой убийца успеет нанести удар возмездия, поэтому предлагаю ничью. — Император поднялся из-за стола и потянулся, и Тартионна, сидевшая напротив, тотчас же встала.

— Соглашаюсь с твоим предложением, владыка, — улыбнулась женщина, покраснев. — Ты как всегда непобедим.

— Я бы так не сказал. Ты, как минимум, равна мне, извечная. Каждая игра с тобой — серьезное испытание, в котором приходится напрягать все силы, чтобы взять верх.

Краска на щеках советницы стала гуще.

— Все ли готово к моей речи? — перевел император тему разговора.

— Да, владыка. Люди начинают собираться.

— Хорошо, тогда идем.

Центральная площадь города раскинулась перед самим дворцом, за третьим кольцом стен. В былые времена она использовалась как плац, сейчас же ее заполнили десятки тысяч горожан.

Шахрион окинул взглядом людское море, окруженное редкой цепью солдат в сюрко черного цвета поверх доспехов. Война началась, и легионеры добавили к кольчугам и бригантинам кирасы, наручи и поножи, которые до поры до времени приходилось прятать. Время настало, скоро можно будет покончить с играми и обрушить на врага всю мощь Империи. Но для начала ему нужно заставить людей драться, как в последний раз, не жалея ни имущества, ни врагов, ни собственных жизней. А для этого их ненависть должна переливается через край, отключая разум и чувство самосохранения. В городе уже появились первые беженцы и нашли приют немногочисленные выжившие жители Ривитена, доставленные меняющими лошадей солдатами, поползли страшные слухи. Настало время сделать следующий ход.

Стоило Шахриону взойти на мраморные ступени, как его заметили. Тысячи глаз устремились вверх, тысячи голосов слились в гул, тысячи тел замерли в ожидании.

Властелин поднял руку вверх, призывая подданных к тишине.