Путь Тьмы

Шахрион сел напротив советницы и машинально передвинул пехотинца на клетку вперед. Тартионна улыбнулась и кивнула, принимая предложение, без слов высказанное императором. Некоторое время они играли блиц-партию без кубиков, а мертвый чародей молча смотрел в окно и в комнате царила тишина, нарушаемая лишь мерным стуком искусно вырезанных костяных фигур, отполированных до зеркального блеска сонмом предыдущих владельцев.

Наконец, Гартиан не выдержал, и, резко отвернувшись от окна, пересек расстояние, отделяющее его от игравших, нависнув над Шахрионом.

— Обязательно играть, когда я хочу с тобой поговорить?

— Почему нет? — пожал плечами император. — Спать сегодня мы все равно не будем, так отчего бы не развеяться партией-другой?

— Я хотел поговорить с глазу на глаз.

— У владыки нет от меня секретов, верховный, — елейным голосом произнесла Тартионна, бросая в атаку на позиции Шахриона рыцаря.

— Ты слышал ее, Гартиан, говори.

— Хорошо. — Лич сунул руку в недра балахона и извлек оттуда коробку. — Тут пять.

Шахрион раньше времени закончил ход и потянулся к простому медному ларчику, трясущимися от предвкушения руками открыл его, и не сумел сдержать вздоха восхищения. На бархатной подушке покоились пять небольших, с куриное яйцо размером каждая, бутылочек, внутри которых плескалось нечто мутно-зеленое.

— Это то, о чем я подумала? — задала вопрос Тартионна.

— Оно самое, — кивнул император, не скрывая торжества. — Концентрированная смерть. Просто великолепно, Гартиан, ты гений!

Некромант клацнул нижней челюстью от удовольствия.

— Жалко, что мы начали делать их так поздно.

— Раньше не получалось, — с сожалением проговорил Шахрион.

— Я считаю, что и позже не надо было, — надула губы Тартионна, заканчивая ход.

Шахрион осторожно погладил один из флакончиков, затем закрыл ларчик и, поднявшись из-за стола, взял его и поставил на книжную полку, одновременно с этим бросив через плечо:

— Рыцарь с в6 на в9, атакую твоего копьеносца.

Тартионна фыркнула и сняла фигуру с доски, после чего моментально поразила всадника с помощью лучника.

Шахрион улыбнулся — советница возражала против применения любых заклинаний из арсенала высшей некромантии. Концентрированная смерть — магическая бомба, способная уничтожить все живое в радиусе ста шагов от эпицентра взрыва, естественно попадала в эту категорию.

Делался один флакон не менее года и требовал принесения в жертву по крайней мере ста человек, более того, кроме Гартиана ни у кого на изготовление столь мощного артефакта просто не хватало опыта. Отсюда и смехотворное количество этих полезнейших бомб, которым в прошлом Черные Властелины, бывало, забрасывали осажденные города.

— Спасибо, Гартиан, — вновь проговорил он. — А тебе, Тартионна, следовало бы спокойнее воспринимать создаваемое верховным оружие.

— Это не оружие, это самое настоящее зло! — ответила та. — Хуже только то, что вы затеваете к весне.

Император с некромантом переглянулись, и Шахриону показалось, что в зеленых безднах глаз лича промелькнуло нечто похожее на сочувствие. Да, временами с Тартионной было тяжело — упрямство к этой извечной перешло от родителей вместе с кольцом.

— Это война, — ответил он, подходя к столу и делая следующий ход. — А на ней приходится мараться кровью.

Восьмой день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны, утро

Передовые отряды исиринатийцев появились спустя несколько часов после рассвета. Первым их обнаружил разъезд, дежуривший на подступах к городу, бойцы которого и передали важную весть первому кольценосцу, а точнее — кольценосице. Тартионна сочла своим долгом дать повелителю, задремавшему после беседы с Гартианом, выспаться, поэтому, когда Шахрион открыл глаза, был уже полдень, а возле его столицы как грибы после дождя росли три осадных лагеря.

Ругать верную слугу не было смысла, поэтому Шахрион, прихватив ее с собой, отправился на внешние стены — посмотреть на врага вблизи. Там их встретил генерал Иритион и все трое прошли на башню, расположенную над западными воротами. С нее открывался прекрасный вид на главный вражеский лагерь, стремительно ощетинивающийся частоколом и дозорными вышками — вражеский генерал был человеком осторожным и обстоятельным. К сожалению.

— Как думаешь, владыка, будут парламентеры? — Иритион почесал заострившийся в последние годы подбородок. Возраст изрядно иссушил некогда могучего воина, в молодости способного на равных биться даже с легендарными воинами, отмеченными Шестью, вроде благородного Мирола.

— Придут, никуда не денутся. — Шахрион напряг зрение и указал пальцем вперед, указывая на приближающиеся черные точки. — Собственно, вот они. Полагаю, благородный генерал решил почтить нас своим присутствием. Возможно даже, что в компании благословенного Этита и благороднейшего Ритона.

— Владыка, неужели генерал будет так рисковать?