Путь Тьмы

— Смотри сынок, это — Кийрев, столица Радении. Один из красивейших городов в мире…

Глава 11

Четвертый день первого месяца лета 2-го года со дня окончания Последней войны

— Смотри сынок, это — Кийрев, столица Радении. Один из красивейших городов в мире — император Паштион Пятый выглянул из окошка кареты наружу.

— Не хочу, — худощавый бледный мальчик сидел напротив него, недовольно сдвинув брови. — Отец, мы уже два месяца ездим по землям прихвостней Лиги, я хочу домой.

Император сразу же как-то поник и постарел.

— Сын, следи за своим языком, ты — будущий Черный Властелин и взойдешь на трон Империи, когда я уйду.

Взгляд мальчика стал еще мрачнее.

— Не говори глупости, ты отмечен Матерью, а значит, будешь со мной еще долгие годы. Могу начать учиться и позже.

Отец улыбнулся и потрепал сына по голове, взлохматив непослушные кудри.

— Учиться надо с детства, сынок. Я вот тоже думал, как ты, и проиграл войну. Теперь вынужден ездить на поклон к победителям, выпрашивая милость для себя и своего народа. — В его словах Шахрион расслышал плохо скрываемую горечь.

— Не переживай, — понизил он голос и заговорщицки подмигнул, — мы еще отомстим, вот увидишь.

— Если позволит Мать. А ты должен взглянуть на Кийрев. Иди сюда.

Принц спустился с обитого мягким бархатом сидения и подошел к окошку. Вид, открывшийся ему, выдавил вздох восхищения.

Равнина была усыпана золотом пшеницы, раскачивающейся под ласковыми порывами теплого летнего ветерка и упирающейся в величественные белоснежные стены, высотой, наверное, в двадцать человеческих ростов. На огромных четырехугольных башнях, увенчанных остроконечными алыми крышами, гордо красовались черные раденийские волки на бело-золотых знаменах. Вымощенная грубым камнем дорога упиралась в могучие ворота с распахнутыми створками, окованными сталью, и в них, точно в раскрытую пасть заползал нескончаемый людской поток.

— Ну и как тебе Белый город? — спросил император.

— Цитадель все равно красивее.

— Так и должно быть, — кивнул Паштион. — Родина, какой бы она ни была, остается самой прекрасной.

— Отец, — мальчик напряг память, выуживая из отдаленных уголков сведения, полученные от учителя-академика, учившего наследника не только управлению даром, но и общим наукам, — черный волк — это ведь герб Лиритиэлей, почему они выбрали себе такой странный символ?

— Крамэн Первый, основатель династии, получил его вместе со своим венцом и вторым именем от легендарного Тримиоллы Кимэлиэнуэна около семи с половиной столетий назад. Это знак победы над злом в самом себе.

— И как же Крамэн одержал ее?

— Предал Империю и разбил войска, высланные на усмирение мятежа.

— Он получил титул за измену?

— Для нас — измена, но для эльфов это был величайший подвиг. Запомни сынок, у любой монеты две стороны, — грустно произнес Властелин.

Красота города сразу же померкла для мальчика, и тому вновь захотелось поскорее оказаться дома, но он не стал огорчать отца и промолчал. Тот не заметил расстройства сына и продолжил:

— В далекие времена владения Империи простирались на пять дневных переходов за Кийрев.

— А пять лет назад они заканчивались во стольки же переходах до него, — буркнул себе под нос Шахрион. — Папа, чего мы хотим добиться от встречи с венценосцем? Исирины, прегишты, дварфы, тиверцы, они враги, которые ненавидят нас и никогда не станут друзьями. Какой смысл и дальше терпеть унижения?

Отец окинул сына грустным взглядом и отвернулся от окна, кивком головы указав тому место напротив себя.

— Понимаешь, сынок, — медленно начал он. — От встречи с его величеством Гашиэном я ожидаю нечто большего. У него шесть дочек, причем все уже на выданье. Ты тоже мальчик большой.

От ужаса Шахрион онемел, он не мог произнести не слова, только затравленно смотрел на отца.

— Ты меня понимаешь?

— Я должен буду жениться? На псине?

— Сын, раденийцы не очень любят, когда их называют собаками и предпочитают смывать оскорбление герба кровью. Пока мы гостим у его величества, прошу, не произноси это слово.

— Не заговаривай мне зубы! Я должен буду, словно племенной бык, выбрать себе одну из этих северных шавок, так?

— Да, именно так, — голос отца внезапно стал жестким и злым. — Мы больше не можем позволить себе роскошь жениться по любви. Империя слишком слаба и ей нужны союзники, я считал, что ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать такие вещи! Более того, я не перестаю себя корить за то, что не додумался женить тебя до Последней войны!

Мальчик злобно зыркнул исподлобья и отвернулся от отца. Не то, чтобы он был против свадьбы — о девочках молодой Шахрион начал думать с год назад, но сама мысль о том, что его избранницу назначат, да еще из рода предателей, бесила неимоверно.

Отец с горечью посмотрел на сына и прикрыл глаза. До дворца венценосца они ехали в гробовом молчании.