Путь Тьмы

— Но то, что сделал ты — это ребячество! Единичный чародей в генеральном сражении значит не больше, чем простой пехотинец. Ты ведь знаешь это.

Шахрион сплюнул на камни сгусток запекшейся крови. Он знал. Давно прошли те времена, когда немногочисленные маги делили между собой поле брани, стремясь победить всех врагов на своем небольшом участке. Теперь колдуны собирались в пару кругов, сливая всю свою силу и передавая ее самому опытному и могучему чародею, который, собственно, и творил волшбу, стремясь пересилить круг противника, перебить его магов, а после, совершенно безнаказанно уничтожить и всю армию.

— Считай это глупостью.

— Уже! — Генерал хотел продолжить, но его заглушил громовой раскат и треск дерева — сразу две башни прекратили надвигаться на стены. Одна — попав под точный залп метателей камней, вторая — вспыхнув, будто свеча, после удара молнии.

А пехота исиринатийцев уже лезла наверх. Люди падали, но следующие продолжали карабкаться с упорством обреченных. Они гибли, не успев встретиться лицом к лицу с защитниками Цитадели. Вынесенные вперед башни — новое веяние, появившееся в годы правления Шахрионова деда, — позволяли засевшим в них стрелкам бить по атакующим с флангов, метя в бока и спины. Но все новые и новые латники становились на неустойчивые, липкие от грязи и крови ступени.

Шахрион посмотрел на восточные стены — там дела обстояли схожим образом. Несколько тысяч пехотинцев упорно стремились закрепиться наверху. Быть может, это и не обманный маневр.

Император задумчиво теребил в руках жезл. Не стоит ли послать подкрепление туда? Хотя бы пять-шесть сотен ополченцев? Нет, от них будет немного толку.

— Генерал. Сотню легионеров на третий и четвертый участки восточной стены, пускай сцементируют ряды ополчения, — распорядился Шахрион.

С северо-запада донесся победный рев, подхваченный по всей стене — последняя башня полыхала, начиненная десятками зажигательных копий из баллист. Даже дождь и сырое дерево не спасли ее от горящей смолы и пакли.

Шахрион довольно кивнул.

— Иритион, перенаправь камнеметы на южную стену, и отведи от западной стены две тысячи человек — в резерв.

Его внимание привлек один из камнеметов, команда которого оперативно разбегалась во все стороны. И было от чего, метательная машина прямо за ними разваливалась на глазах — поперечная рейка сломалась посередине, один за другим лопались толстые тросы, и корзина с землей, весившая как десяток рыцарских коней, рухнула на мостовую, продавливая древние камни и растирая в кашу бедолаг, не успевших убраться на безопасное расстояние.

— Зараза, — пробормотал генерал и выругался, после чего произнес с горечью в голосе. — Столько золота отдали за нее.

— Да, это печально, — согласился Шахрион. — Но век тяжелых камнеметов недолог. После боя нам в любом случае придется чинить и укреплять каждый из них.

— Не сходить ли нам, чтобы проверить самочувствие метателей?

— Ты действительно волнуешься о своих подданных, или это очередной способ поднять их мораль?

— А разве одно мешает другому? — осведомился Шахрион.

— Не мешает, просто уже не первый год хочу, но не могу понять тебя. Что движет Черным Властелином: забота о своем народе, или же жажда мести?

Император невесело усмехнулся.

— Я и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. — Его взгляд стал жестче, а в голосе появилась злость. — Но в одном можешь быть уверен — если для победы и возрождения Империи мне придется половину из них отправить на убой, я сделаю это, не задумываясь.

Схватка на южной стене, меж тем, разгоралась. Врагам удалось закрепиться на двух участках и сейчас они умело оттесняли ополченцев к башням, расширяя прорыв.

Пять сотен легионеров спешило туда, чтобы сбросить захватчиков, и еще четыреста человек направлялись из личного резерва Иритиона — генерал счел ситуацию опасной.

Шахрион приложил трубу к глазу. И не он один — Бирт Тавриэн направил к ним подкрепление — два крупных отряда, которые вполне могли добиться успеха.

— Нужно отделить прорвавшихся врагов от подкреплений, — приказал император.

— Владыка, ты хочешь применить это?

— Да.

— Как пожелаешь, — склонил голову Иритион.

Очередной приказ был отдан, над замком разнесся условный сигнал, и обслуга осадных машин спешно стала вытаскивать булыжники из сеток, меняя их на бочки. В это же время другие воины с дикой скоростью работала лопатами, выбрасывая из корзин камнеметов лишнюю землю. После этого они же развернули машины на подвижных платформах. Наблюдатели со стен яростно махали флажками, указывая, в каком направлении следует метать снаряды.

Инженеры не зря все предвоенные месяцы занимались по десять часов в день на уменьшенных копиях камнеметов, приводящихся в действие не противовесом, а самой обслугой, единовременно дергающей за канаты. Метатели швырнули свои снаряды с ювелирной точностью и те врезались в строй латников, разбившись и макнув людей черной маслянистой жидкостью.