Путь Тьмы

— Сейчас Фертишион вернется и приступим, можешь готовить своих людей. Только не вздумайте высовываться раньше времени, мы можем ошибиться всего один раз.

— Я знаю, — Китарион выбрался наружу, подставив лицо ледяному ветру, завывающему меж скал.

Он вернулся на наблюдательный пункт и передал сообщение магов — ждать оставалось считанные минуты.

Верховный некромант приготовил для них две специальные бомбы, до краев заполненные ядовитой начинкой, способной в одно мгновение убить все живое на расстоянии в десть шагов от эпицентра взрыва. Чрезвычайно сложное колдовство — капитан слышал, что по затратам времени и сил оно сопоставимо с подъемом сотни живых мертвецов. Император один раз обмолвился, что за все годы удалось изготовить лишь несколько таких бомб, и Властелин безо всякой жалости пожертвовал частью своего запаса для уничтожения армии принца.

Время, как и всегда в таких случаях, тянулось неимоверно долго, словно издеваясь над кольценосцем.

Китарион сглотнул и стянул с пояса фляжку с водой. Ледяная жидкость обожгла горло холодом, и капитан закашлялся.

— Проклятье, ну когда же? — прошипел он, вытирая рот.

— Скоро, извечный, — прошептал Лисирион. — Я уверен.

Над ними громко хлопнули могучие крылья и над карнизом пролетели две птицы. Огромные мертвые орлы, зажавшие в лапах продолговатые предметы, один за другим пикировали в центр лагеря, ведомые чутьем некроманта.

В последнее мгновение высокий сын должен, просто обязан почувствовать магию смерти и пробудиться, но сделать он ничего не успеет, в этом Китарион не сомневался.

И он не ошибся.

В центре лагеря раздался взрыв, разбрызгавший во все стороны капли зеленого тумана. С небольшим запозданием взорвалась вторая бомба — маги должны были быть уничтожены наверняка.

Все это капитан отметил краем глаза, хватая арбалет. Внизу слышались вопли и лязг оружия — воины врага стремительно просыпались, готовясь отражать атаку.

Капитан немного приподнял свой арбалет и, прицелившись, нажал на спусковой рычаг. Ливень стрел устремился со склонов, разя всех, кому не повезло оказаться внизу. Одновременно с этим, возле обоих выходов из долины появились многочисленные крупные отряды, перекрывающие пути к отступлению.

Плато в один миг превратилось в смертельную ловушку.

Руки Китариона делали свое дело независимо от сознания, он стрелял и натягивал тетиву и снова стрелял, а его глаза, меж тем, отмечали каждое событие страшной ночной схватки. Он знал, что император сейчас наблюдает, вселившись в одну из птиц, которые в избытке оседлали каменные уступы вокруг плато. Он подарит владыке первую настоящую победу в этой войне, чего бы это ни стоило!

«Первое оцепенение прошло», — отметил Китарион, кладя новую стрелу на арбалетное ложе. — «Сейчас поймут, что удержаться не выйдет и пойдут на прорыв».

* * *

Желание запаниковать было велико, но Ритон не поддался ему. Враги били со всех сторон, казалось бы, мертвые скалы, извергали из себя болты дварфовской работы, пробивающие даже хауберки двойного плетения с надетыми поверх них бригантинами. С двух сторон в плато втягивались ровные шеренги воинов в черном, ощетинившихся неимоверно длинными копьями. Это уже было что-то новенькое, легионеры не пользовались такой тактикой.

Принц уже не удивлялся ничему и не задавал вопрос, откуда у Шахриона столько лишних и хорошо обученных людей. Сейчас было не до того.

Его войско гибло, и сделать можно было ровным счетом одно — уходить из ловушки, бросая тех, кто не в состоянии бежать.

— Мирол, собирай латников, идем на прорыв! Пускай простолюдины прикроют, пока вы будете готовиться. В атаку поведешь лично!

И он побежал между рядов паникующих людей, под градом стрел раздавая зуботычины направо и налево и во весь голос призывая не паниковать. Один за другим к нему присоединялись рыцари, и маленькие островки спокойствия в море хаоса начали собираться в несокрушимую твердь.

Примерно через десять минут после начала сражения положение перестало казаться столь безнадежным — некроманты врагов молчали, а может, их и не было никогда — просто использовали какое-нибудь старое оружие в надежде посеять страх; солдаты укрылись за щитами, телегами и просто камнями; лучники даже начали отстреливаться. Конечно, стрелы они пускали больше наугад, но это все же, должно было остудить пыл имперцев.

Принцу даже стало немного стыдно за мгновения слабости, пережитые им после взрыва. Как он сразу не догадался, что хитроумный император опять играет в свои любимые игры? Скорее всего, он отрядил в горы те сотни, что рассеялись по лесам и беспокоили армию Исиринатии в первые дни марша. А с другой стороны расположился гарнизон Жемчужины — те наверняка преследовали отступающих врагов.

Каким образом император согласовывал действия своих людей — вот это вопрос, но с ним можно будет разобраться и позже. По факту же, против двух тысяч боеспособных солдат враг не мог выставить больше тысячи-двух. А то и меньше!