Путь Тьмы

Шахрион же, стоя точно там же, где и в прошлый раз с усмешкой наблюдал за разворачивающейся под ногами драмой.

Исиринатийцы хотят завалить Цитадель трупами? Он им в этом поможет!

Бесплотные атаки продолжались всю первую половину дня, пока, наконец, генералу не надоело, и тот не протрубил отход.

Надо было отдать должное его таланту — весь Новый город, а точнее, его пепелище, был превращен в большое укрепление. Бирт использовал каменные остовы домов для того, чтобы разместить в них отряды лучников, которые своими стрелами заметно портили настроение ополченцам, на чьи плечи легла вся тяжесть патрулирования стены. На улицах исиринатийцы спешно возводились баррикады на случай вылазок, и укрытия для отрядов, которым придется дежурить ночью.

Император посмотрел в небеса, где продолжали сражаться стихии — огромный лев, сплетенный из жгутов спрессованных водных струй, не на жизнь, а на смерть бился с огненным орлом. Маги обеих сторон объединили свои силы и теперь их заклинания столкнулись в смертельной схватке, истощая волшебников до предела. Скорее всего, как и в предыдущие дни, победителя не будет, и вымотанные до беспамятства маги к вечеру расползутся на отдых. Правда, потери все равно присутствовали. Только вчера два человека погибли от перенапряжения, и было бы интересно узнать, как обстоят дела у Бирта. Шахрион надеялся, что плохо — всех высоких сынов генералу пришлось оставить в лагере, чтобы те смогли врачевать обрушившуюся на армию лавину раненых и отравленных, а это по его расчетам должно было свести вражеское преимущество в числе чароплетов к нулю.

Над головой пролетел огромный камень, приземлившийся прямехонько на чудом сохранившуюся крышу закопченного каменного строения неподалеку от стены. Дом с грохотом рухнул, хороня под обломками лучников — камнеметные команды решили помочь ополченцам.

Вновь запела труба. Да, два часа передышки прошли, пора с новой силой насесть на ненавистных имперцев.

Император с удивлением обнаружил, что на этот раз в первых рядах идут воины, защищенные не только бригантинами или вареной кожей, но и кольчугами и даже металлическими нагрудниками.

— Кажется, простолюдины у генерала начинают заканчиваться, раз в бой пошли рыцари, — заметил Шахрион. — И это хорошо. — Скоро он, как видимо, пустит в ход Бронзовую гвардию.

Исиринатийцы со страшным ревом бежали, вперед, не обращая внимания на шквальный ливень из арбалетных болтов, прошибающих насквозь доспехи, пригвождающие рыцарские щиты к рукам и ломающие кости. Мертвые и раненые падали, чтобы быть растоптанным наседающими товарищами, лучники, словно обезумев, пускали стрелу за стрелой, и одна за другой осадные лестницы прислонялись к стене.

Толпа напирала со всех сторон, не было участка, где бы защитники могли чувствовать себя в безопасности.

— Генерал, тебе не кажется это ироничным? — спросил Шахрион.

— Прошу меня простить, владыка, я не понимаю, о чем ты говоришь, — ответил ему Иритион.

— Самый талантливый полководец Исиринатии закидывает наши стены трупами, штурмуя в лоб.

— У него просто нет выбора, — генерал повернулся к вестовому, замершему в отдалении. — Быстро две сотни легионеров к третьей башне.

Император согласно кивнул и продолжил следить за развернувшимся внизу побоищем. Благородные всадники карабкалась, а им навстречу летели камни и стрелы, лилось раскаленное масло и сыпался жженый песок. Один за другим рыцари падали и срывались, иногда защитникам удавалось даже отбросить лестницы, снабженные железными крючьями, но никто не помышлял о бегстве. Генерал не давал своим врагам ни минуты отдыха, посылая отряд за отрядом на смерть во имя победы.

И все же имперцы продолжали держаться, истекая кровью падая от усталости, они убивали и умирали, но не отступали. Поверженных врагов сбрасывали вниз, чтобы не путались под ногами, своих же уносили снующие тут и там женщины с носилками. В этот тяжелый час они проявляли мужество не меньшее, чем самые сильные воины.

Так медленно тянулось время и когда на небе стало смеркаться, генерал пустил в ход свой последний козырь — Бронзовая гвардия вперемешку с наемниками в цветах Саргилэнов неудержимой силой понеслась на штурм.

— А вот и последний резерв, — улыбнулся Шахрион. — Генерал, попытайтесь удержать стены, но, если не получится — уходите, нам еще есть куда отступать. Мне же нужно отлучиться по делам.

Иритион кивнул.

Шахрион направился прямиком в личные покои и достал из внутреннего кармана мантии тириомаль, который с некоторых пор стал почти непрерывно носить с собой.

— Будем надеяться, что его величество не слишком занят, — произнес император, активируя древнее устройство.

Гашиэн долго не отвечал, но, наконец, его лицо выплыло из глубин шара. Венценосец выглядел уставшим, но довольным.

— Привет, император, — довольным голосом поздоровался он. — Еще живой?

— Как видите, ваше величество. А как у вас дела?

— Просто замечательно. Я уже занял Пиринилию и часть Ириулэнии, а также одержал две крупных победы. К зиме планирую освоиться на севере Исиринатии, а весной переберусь в Стоградье.