Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

А эта заминка решила всё. Слева и справа на скалах выросли лучники Свена и Тиля, а остальные их мальчишки законопатили вход в ущелье.

Наступила тишина. Лишь эхо дыхания пульсировало в ущелье. Потом раздался голос Свена — он сказал по-английски:

— Вот и всё! Лучники!..

…Негры, разделившись надвое, отчаянно бросились на прорыв, расстреливаемые из луков (я пожалел, что мы оставили девчонкам аркебузы). Стрелы с хрустом вонзались в спины, пробивали черепа, рассекали грязную кожаную одежду, пронзали щиты, доставая тех, кто пытался скрыться за ними…

Но и добравшихся-таки до нас оказалось предостаточно.

Кончик палаша в моей руке разрубил череп между глаз здоровенного «лба» под пернатым головным убором, достав мозг. Другого я пометил в горло над щитом. Слева мне в пояс ткнулся ассегай, но нанести удар у негра не получилось — Сморч, хэкнув, молодецким ударом своего топора практически располовинил негра и, захохотав, рявкнул:

— Чего стоим?! Вперёд надо идти!

И мы — пошли…

…Подобной мясорубки я себе и представить не мог. Приторный, удушливый запах крови повис в ущелье плотным густым пологом, мешая дышать. Мы не потеряли ни одного человека — негры были растеряны и не сражались даже, а так — наугад отмахивались клинками, десятками погибая в давке от наших ударов.

Переступая через трупы (и не ощущая вообще ничего, кроме лёгкой усталости), я подошёл к Свену и Тилю, пожал им руки. Фризон был ранен — брошенная тола рассекла ему левый висок, и он, весело скалясь, вытирал всё ещё текущую кровь ладонью, размазывая её по щеке небрежным движением. Я так и пожал окровавленную сильную ладонь…

— Полдела сделано, — подытожил Свен. — Теперь надо завершать, а это может оказаться посложнее…

Я отошёл к своим. У нас тоже кое-кто получил царапины, на каковые постепенно переставали обращать внимание, и среди мальчишек царило веселье. Похоже, даже излишнее, отдающее головотяпством.

— Быстро мы их! — размахивал руками Щусь. — Раз, два, три — и капец, а?!

— Хватит болтать, — оборвал я хвастливый трёп. — Собираемся, и идём обратно.

— Главное, чтобы не пришлось бежать, — отметил Вадим. — Это будет уже лишнее.

Нам пришлось всё равно задержаться ещё на какое-то время — лучники методично собирали стрелы, стараясь не пропустить ни одной. Я первый раз видел так близко здоровенные английские луки, о которых столько читал — они были одинаковые у англичан, норвежцев и фризонов.

* * *

Каждый из отрядов сложил по костру. Мы сделали это на трёх соседних полянах и навалили верхним слоем зелёные ветки. У меня ещё работала зажигалка, но последнее, на что её хватило — как раз подпалить растопку.

Странно, но почему-то это меня огорчило. И очень. Словно бы лопнула ещё одна ниточка, связывавшая меня… с чем?

Я подкинул зажигалку на ладони. И бросил её в разгоравшееся пламя…

…Плотный белёсый дым клубами повалил в небо. Частично он растекался и по поляне, оттесняя нас к её краям. Из этой пелены вынырнул Тиль.

— Пора! — крикнул он, извлекая из ножен шпагу и салютуя ею. — Дым в крепости наверняка виден! Если Ян дошёл — сейчас будет вылазка!

— Ну что ж, — я натянул перчатку и, обнажив оба клинка, махнул палашом своим: — Пошли, ребята! Закончим начатое!..

…Мы вышли на опушку метрах в трёхстах от лагеря негров как раз когда впереди прокричал рог, и на узкую тропку-перемычку начали высыпать из крепости вооружённые люди. Рог вновь подал сигнал; над людьми возникло знамя — цвета запёкшейся крови, с белым львом.

— Вперёд! — вновь прокричал я. И откуда-то всплыло ещё одно слово, которое я выплюнул с прилязгом — боевой клич: — Р-рось! — и не удивился этому крику, подхваченному за моей спиной:

— Ро-о-ось!!!