Путь в Эльдорис

Мы немного смущенно обнялись, пожелали друг другу спокойной ночи и удачного пути и все-таки улеглись спать. Колеса мерно постукивали, и кровать легонько раскачивало из стороны в сторону, во всяком случае так казалось, обычно это действовало на меня успокаивающе, но не сейчас. Я хотела спать, но уснуть никак не получалось. Рядом еле слышно сопел Эдик, ставший совсем родным за эти дни. А ведь завтра его уже не будет рядом, и эта история с каждым днем станет казаться все менее реальной, пока я о ней совсем не забуду. Хотя нет, забыть я вряд ли смогу.

В сознание робко постучались. А я уже и не ждала его.

«Не думала, что ты придешь».

«Прости меня. Тот вопрос был все-таки бестактным, да и вообще не стоило…»

«Любая, даже самая неприятная, правда лучше сладкой лжи, — сказала я. — И… а ты хитрец! Думаю, заявись ты раньше, услышал бы что-то менее лицеприятное, — ухмыльнулась я». А потом вспомнила свое состояние тогда. Обидно и неприятно было чувствовать себя обманутой и использованной, но сейчас я уже смотрела на это намного проще. И ни о чем не жалела. К тому же узнать, что я не вполне самостоятельно сошла с ума до такой степени, было даже приятно.

«Как далеко ты видишь меня? — спросила я. Скорее всего, другой такой возможности мне уже не предоставится. — Только те мысли, которые адресованы тебе или все подряд? И только мысли или чувства и ощущения тоже?»

«Только мысли. Разные. Чувства же, не знаю, возможно такое или нет. Не думаю…»

Но я его уже не слушала, исследовательский задор вдруг охватил меня, и мне просто захотелось поделиться с ним тем, что я чувствовала сейчас. Я заглянула внутрь себя, рассматривая как бы со стороны. Вот голова. Вероятно, он читает отсюда. А потом взяла и словно распахнула грудную клетку навстречу к нему, выпуская свои чувства, переживания, ощущения. Потом неспешно подошла ближе, туда, где сильнее всего ощущалось его присутствие, и постучалась. Мне захотелось заглянуть в него. Он сначала робко и как будто неохотно, но потом все смелее открылся мне. Было заметно, что такой опыт для него тоже в новинку. Меня захлестнула волна чувств, его чувств: интерес, восторг, смятение и радость, все сплелось и перемешалось в вереницу ярких и малопонятных, но от этого не менее притягательных, образов и красок. Это было приятно и непередаваемо. Рядом с ним было так тепло и уютно, светло и радостно, а чувство некоторой робости, никак не вяжущееся с образом всемудрого Наставника, только подстегивало интерес.

«Вау», — сказала я, выдыхая и мягко отстраняясь из незримых объятий, когда мне вдруг стало немного страшно потерять саму себя в этом потоке.

Этого я не смогу забыть никогда.

Он молчал.

«Я сделала что-то не то?..» — спросила я, запоздало подумав, не слишком ли личного я так настойчиво потребовала. Но в ответ почувствовала его мягкую усталую улыбку.

«Тания… — прошептал он. И по спине пробежали мурашки. — Это было чудесно, — сказал он наконец, спасая меня от смятения. — Не знал, что так бывает».

«Правда? Ты же спец по телепатии, разве нет?»

«Возможно. Но это не телепатия. Скорее эмпатия. Причем осознанная, а в данном случае еще и взаимная».

Ну вот, и мне опять неловко. Что такое? Хорошо хоть, краснеть я вроде бы не умею, а то лицу и шее уже начинает становиться жарко.

«Ты смущаешься?» — вдруг полюбопытствовал он.

«А ты практикуешься в эмпатии?» — ухмыльнулась я.

«Пытаюсь тебя нагнать. Надо же соответствовать образу мудрого старца», — шутливо хмыкнул он.

«Ты зашел попрощаться?» — спросила я через некоторое время. На душе от собственного вопроса стало тоскливо и как-то пусто. Интересно, сейчас он это чувствует?

Он молчал довольно долго, потом наконец тихо сказал:

«Если все пойдет по плану, мы с тобой никогда не увидимся. Даже так».

Что это в голосе? Неужели тоска? С чего?

Да, мне и самой весьма неприятно, как будто хотят оторвать кусок чего-то живого изнутри…

Я свернулась калачиком, подобрав под себя ноги, насколько это позволяла вагонная полка, словно пытаясь зажать все то, что было внутри, и не выпустить наружу.

Мне больно от этой мысли? Но почему? Я ведь даже не знаю его имени! Никогда не видела его. Какое мне может быть дело до того, что я НИКОГДА больше не услышу его. Это «никогда» прогремело громом в голове. А ведь он еще здесь, и вполне возможно читает все эти чувства во мне сейчас.

«Что со мной?» — спросила я прямо. Терять мне все равно нечего.

Опять молчит. Так многозначительно молчит. А я ведь чувствую: ему есть, что сказать!

«Почему ты не говоришь мне?»

«Все сложно, Тания. И я не должен был… так близко подходить к тебе».

Глупая обида захлестнула меня. Он жалеет! Жалеет, что позволил мне заглянуть в себя, подпустил так близко. И я отвергла его из себя опять. И разразилась горячими слезами от того, как стало пусто внутри, в обиде теперь на саму себя за то, что лишила нас этих последних мгновений прощания.