Путь в никуда

Она кричала что есть сил. Ревела, что есть сил. Кажется, слезы из нее текли так сильно, как только могут течь. Обвиняла его, толкала его. Горячилась. Когда силы покинули ее – упала на колени пред ним. Взяла его ладонь, всхлипнула, в последний раз, проговорила:

– Я не могу тебя отпустить. Пожалуйста, не позволяй мне тебя отпустить

Он вытер ее слезы, приподнял ее, поцеловал. В последний раз. Затем, обняв, отпустил. Неспешно продвигался к друзьям. Автобус остановился, открыл двери. Он помахал ей, с его глаз упала слеза. Он вышел – прямо во тьму.

Арсения застрелили при оказании сопротивления полиции во время ограбления ювелирного магазина. После себя он не оставил ничего своему ребенку, кроме огромных долгов, из-за неспособности выплатить которые он и преступил закон.

Сразу, как двери автобуса закрылись, девушка заревела.

Дальше была лишь ночь – темная, густая ночь.

За ее завесой ничего было невозможно рассмотреть. Ни территории. Ни своего будущего. Даже мысли не видать.

Ночью всегда случается что-то плохое. Всегда, когда мы перестаем следить за собой. Стоять на страже своего достоинства. Когда сил идти дальше просто уже не хватает.

Девушка все еще была в автобусе. Только назвать ее девушкой было уже сложновато. Женщина – слово более близкое. Пусть времени прошло не так много, ее судьба, ее жизнь сильно ее состарили. Кожа чуть ли не облезла, появились морщины. Пусть только небольшой живот мог свидетельствовать о ее беременности. Все остальное называет ее старухой.

Сидела около окна, грустно в него смотрела, уронив голову прямо на стекло, временами всхлипывая.

Каждые полчаса на телефон ей приходили сообщения. Уведомления. Звонки. Первое время она раздраженно их просматривала, гневливо на них отвечала. Затем, когда тоска взяла над ней вверх, когда в жизни у нее осталось ничего, кроме неудачи и страдания, такие мелкие неудобства перестали сильно ее тревожить.

А глаза! Когда-то они еще могли любить. Когда-то они наполнялись пламенем сердечным, что мог либо обжечь, либо согреть. Теперь они опустели. В них не было ничего. Кажется, больше не будет сил иметь что-либо. Пустые стекляшки, испускающие ничего, кроме ленности и тоски.

Периодически к ней заходили мужчины. Они проводили время вместе. Иногда общались. С каждым посещением на руке у нее появлялось все больше игл. Все больше шрамов. Потом – платили ей деньги. Уходили. Но на каждой остановке всегда кто-либо заходил, что хотел навестить именно ее.

Иногда, во времена одного из таких визитов, ее взгляд неожиданно проснулся. Совсем на мгновение он вновь возгорел, начал свой неустанный пожар. Но, будто очнувшись – опять потух. И, кажется, уже совсем навсегда.

Двери автобуса вновь открылись. Вновь кто-то заходил, а кто-то выходил. Вновь кто-то к девушке пришел. Только в этот раз – не мужчина

– Я здесь совсем новенькая, – к ней подсела молодая девушка с разукрашенными волосами. – сказали обратиться к тебе.

Она повернулась, осмотрела ее с ног до головы. Заметила, как она дрожит, всячески волнуется. Усмехнулась.

– Не тревожься так, – она вновь смотрела в окно, – привыкнешь.

Она ошеломленно посмотрела на нее, повертела головой, не понимая, как отвечать на подобное безразличие. Кивнула, «угукнула», спросила:

– Что дальше – то? К кому мне? Или они сами ко мне?

– Выбирай любого. Желательно потолще. В животе и в кошельке. Обычно, у первого всегда есть второе.

– И что, прямо к любому?

– К любому. Кто понравится. Кто сможет заплатить

– И что, просто идти?

– Просто иди

Она ошарашенно осмотрелась, вновь кивнула, вновь «угукнула». Автобус остановился, открыл свои двери.

– Кажется, это моя остановка, – она нервно поглядывала на двери

– Найди свое счастье, дорогая, – бросила ей вслед, не отрывая взгляд от окна.

Жанну убили на ее первом же «вызове». Труп с перерезанным горлом выбросили в канаву. У нее не нашлось родственников, что могли бы ее опознать. Кремировали ее под именем «Джона Доу».

– Мне жаль, что так получилось, – она печально обратилась к молодому человеку напротив, – Поверь. Мне очень жаль. Прости меня.

По ее щеке скатилась слеза.

– Я не хотела, чтобы ты рос в несчастье. Чтобы ты рос в насилии, убийстве. Чтобы все называли твою мать шлюхой. А ты даже не мог защититься.

Она остановилась, на секунду отворачивая взгляд. Ее глаза продолжали наполняться слезами, опустошая последний запас сил своей души.

– Не хотела, чтобы все так получилось. Иногда жизнь не дает нам выбора. Ставит нас перед фактом, пинает. Говорит – вот твоя остановка! Чтобы до нее добраться, ты пройдешь этот путь. Не важно, сколько он сложен или как он тебя изменит. Добраться до остановки – единственная цель. Просидеть в этом автобусе до конца. И не выходить раньше времени.

Людям не остается ничего, кроме как заглотнуть свои слезы, и сидеть дальше. Что бы ни произошло. Считаешь, что можешь судьбой управлять. Считаешь, что твое искреннее сердце сможет на нее повлиять. Но что в итоге? Она доказывает, кто здесь главный. Уничтожает тебя – запросто так.

Здесь моя остановка. Я очень рада, что наконец до нее дошла. Возьми меня за руку. Мы выйдем вместе.