Путь в Обитель Бога

– Нет, Элф. Эти лепёшки лучше мяса.

Но он всё же отложил одну из двух предложенных. Понятно – он лично встречает почти всех вновь прибывших, сидит с ними, беседует, и при всём желании не может съесть всё, чем его угощают.

Что говорить, все завсегдатаи Харчевни ему чем-нибудь обязаны – не считая того, что он всем нам предоставляет кров. Даже путешественники, прибывающие с отдалённых Старых территорий, обычно уже о нём наслышаны и заочно уважают.

Когда я выложил на стол стопку книг, Имхотеп одобрительно кивнул, взглянув на обложку верхней.

– О, Монтень… Да, Элф, его у меня ещё нет. Хорошо, что принёс.

Ну кому, скажите, в наше время нужен Монтень? Я вот, например, знал о нём лишь то, что его книг действительно нет в библиотеке Имхотепа. А Имхотепу он нужен… И ведь сам ничего не читает. Никто никогда не видел его за этим занятием.

А зачем ему читать, когда он и так всё знает?

– Что там с караваном Цуя? – спросил я. – Ты что-нибудь слышал?

– Не больше, чем другие. Но, думаю, караван ещё задержится.

Лукавил Имхотеп, лукавил. Точнее, так это воспринималось теми, кто знал его лучше, чем случайный постоялец, но хуже, чем я. В том-то и дело, что ему не нужно было слышать о чём-нибудь, чтобы быть в курсе событий. Со стороны иногда казалось, что он игрок словами. Вот сейчас: я спросил его, и он ответил, вроде бы ничуть не погрешив против истины, поскольку никогда не покидал Харчевни, и относительно каравана Цуя пользовался теми же слухами, что и остальные. Тем не менее он наверняка знал не только причину задержки, но и мог бы многое рассказать о предшествующих ей событиях.

Поставь я вопрос по-другому, он и ответил бы по-другому. Имхотеп с большим почтением относился к словам и не бросался ими попусту. Открыв эту особенность общения с ним, я успел узнать многое, чего не узнал бы ни при каких других условиях.

Однажды Имхотеп сказал мне, что все беды в мире происходят от незнания. Настоящее же знание способен дать один лишь Предвечный Нук. Тогда я увлекался нукуманской религией, пробовал молиться, успел пережить первые разочарования, и возразил, что невозможно получить знание у того, кто не хочет с тобой разговаривать.

«Скорее, это ты не умеешь слушать, – сказал Имхотеп. – Когда ты в последний раз собрался в город, у тебя разболелся живот, хотя ты накануне ел только хорошую пищу. Потом тебе пришлось вернуться, чтобы взять из комнаты то, что ты забыл. Забрав эту вещь, ты споткнулся на пороге и едва не вывихнул лодыжку. Не обращая внимания на препятствия, ты всё же пошёл и сразу по ту сторону Границы едва не попал в плен к работорговцам. Тебе прострелили ногу, пришлось добираться до Харчевни ползком. В город ты так и не попал. А теперь скажи, кто в этом виноват?»

«Да твой Предвечный Нук! – не выдержал я. – Если уж он взялся меня предупреждать, так мог бы это делать понятнее! По-человечески!»

«Куда тебе ещё понятнее? – удивился Имхотеп. – И как Нук может говорить с тобой по-человечески, если он не человек? Когда корова не хочет возвращаться с пастбища, пастух гонит её домой кнутом, а иначе её ночью съедят волки. Пастух ничего не объясняет корове, поскольку она всё равно не поймёт. А разумные существа бывают хуже скотины, потому что зачастую и понимать не хотят».

«Но я хочу! Я молился, я спрашивал! А Нук ничего не ответил!»

«Может, ты задавал не те вопросы?»

Со времени этого разговора прошло много лет. В Предвечного Нука я так и не смог поверить до конца, и не знаю, верит ли в него Имхотеп. Мало ли что он говорил – ведь как раз перед этим я его замучил расспросами о Нуке и Обруче миров. Но с тех пор я учился задавать правильные вопросы, и, самое главное, перестал спешить их озвучивать – даже в мыслях. Потому что убедился, что ответы Предвечного Нука обычно бывают подстать его предостережениям. Например, не стоит всерьёз интересоваться, насколько будет больно человеку, который опрокинет на себя котелок с кипятком. Иначе можешь запросто опрокинуть его сам, и тогда уж точно узнаешь, насколько это больно.

И ещё я уяснил, что склонность Имхотепа беседовать с каждым встречным-поперечным, выпытывая новости, есть ни что иное как маскировка. Спору нет, из разговоров с путешественниками можно многое узнать. Но так же легко скрыть под этим поверхностным знанием свою собственную необъяснимую осведомлённость.

Теперь я всерьёз размышлял над тем, действительно ли мне хочется знать, что произошло с караваном Цуя. Может, лучше вместо этого выпить ещё стаканчик.

Но кое-что мне требовалось прояснить для себя непременно.

– Недавно мне в руки попала одна вещь, – начал я.

– Вы с Тотигаем заполучили Ганум Зилар, – сказал Имхотеп.

Как я ни был готов к его фокусам, всё же невольно вздрогнул. Так он ещё никогда не открывался.

– Мне нужно знать, что это такое, – сказал я.

– Ещё как нужно, – согласился Имхотеп. – Ты даже не представляешь, насколько. Хотя вместо того, чтобы расспрашивать меня, ты мог бы спросить её. Книга Знаний способна разговаривать с разумом.

– Как разгребатели? – сказал я первое, что пришло на ум.