Путь в Обитель Бога (СИ)

У меня с Силой полное взаимопонимание. Он хоть и дурной, но не совсем, и много чего успел мне рассказать, карябая по земле прутиком. По тому, как он писал и какие употреблял слова, я сообразил, что в прошлом Сила был образованным человеком. Он не молод уже, лет за сорок, а может и все пятьдесят — по нему не разберёшь, как будто вовсе без возраста. Я ему тоже карябал в ответ. Очень мне хотелось, чтобы он навсегда поселился на ферме. Какая-никакая, но защита Лике. Оружия, кроме нукуманского арбалета, у Силы нет, но из него он стреляет лучше, чем сами нукуманы. Однако он не согласился. Нацарапал, что, мол, и так буду рядом, когда понадоблюсь. Продолжает жить в лесу. Ну ладно, пускай как хочет… Из всяких странных типов, что бродят сейчас по Земле и Додхару, Сила ещё не самый необычный.

Простившись с рейнджерами, мы пошли дальше. Ферма была уже недалеко, и я радовался, что мы придём со своей провизией. Нечего Лику зря обременять. За день я не раз успел пожалеть, что не попробовал подстрелить того оленя у пасеки; слава богу, подвернулась эта лосиха. Теперь рюкзаки тащили и я, и Бобел — он вытащил свой из моего, и мы наполнили оба мясом. Обычно Бобел в своём рюкзаке ничего не носит, кроме пулемётных лент и единственного одеяла, теперь же загрузил туда чуть не половину туши.

Вечерело. До фермы оставалось пять тысяч шагов, когда нас встретил мой друг по переписке прутиком. Тотигай аж подскочил — он его не учуял. Здороваться с Силой бесполезно, всё равно не услышит, и я ему слегка поклонился. Он кривовато, но довольно улыбнулся и поклонился в ответ. Отдельно поприветствовал таким же образом Бобела с Тотигаем и нырнул в заросли. Вот и поговорили.

Вскоре мы миновали остатки сгоревшего дома. Кое-где из высокой травы ещё торчали обугленные брёвна. В одном месте, немного дальше, трава была скошена. Между двумя могильными холмиками я когда-то вкопал столб из лиственницы. На нём — как и всегда — лежал маленький букетик свежих цветов.

Ещё дальше шёл огороженный жердями выгон, свободный от кустов и деревьев. Закрыв за собой ворота, мы немного постояли на открытом месте, чтобы Лика нас увидела, узнала и не подстрелила по ошибке. Собаки наверняка успели её предупредить, но мало ли… Что за чудо эти фермерские собаки! В Новом Мире они за каких-нибудь несколько лет стали едва не умнее керберов, только что разговаривать не научились. И пасть открывают лишь для того, чтобы кусать. Все как одна здоровые — маленьких после Проникновения съели люди или собратья по племени. Нападают только сзади. Молча.

Когда подошли к дому, Лика уже стояла на крыльце. Статная, черноволосая — с автоматом. Армейский камуфляж совсем не портил фигуру, тем более, что она была не в куртке — в одной футболке и брюках. Я отвёл дуло в сторону и неловко чмокнул её в лоб.

— Надеюсь, он на предохранителе.

— Теперь на предохранителе. Папа всегда говорил мне, что расставаться с оружием не стоит, и ты постоянно повторял то же самое.

— Твой папа был умным человеком. А я так вообще всегда прав.

Чёрт знает, почему я всё время так стесняюсь в её присутствии — ну прямо мальчик, честное слово. И ведь женщин у меня было столько, что я уже и счёт потерял, да только проститутки из Харчевни и девчонки, шляющиеся с караванщиками — это совершенно другое.

Когда Тотигай выволок Лику за шиворот из огня, она походила на маленького тощего трубочиста с опалёнными волосами и ресницами, а в левом плече была дырка от пули. С почерневшего лица на меня смотрели огромные испуганные глазищи, но она даже не ойкнула ни разу, пока я её перевязывал, разорвав рубашку, только скрипела зубами и неловко прикрывала едва наметившуюся грудь. А теперь — посмотрите-ка на неё…

Лика, стоя на нижней ступеньке крыльца, обхватила рукой бычью шею Бобела и привстала на цыпочки, чтобы иметь возможность поцеловать его в щёку. Бобел тоже засмущался, и у него вдруг мелко задрожала нижняя губа.

Я всегда думал, что до своего знакомства с ибогальской медициной, в своей прошлой жизни до Проникновения Бобел был профессиональным солдатом. Иначе никак не объяснить его поступок при штурме Учугешской базы. Просто он привык сражаться на стороне людей — на уровне инстинкта. А наблюдая за ним после его знакомства с Ликой, я пришёл к выводу, что него когда-то была семья.

Возможно, и дочь, на Лику похожая…

Тотигай просунулся в первые ряды и требовательно ткнул Лику носом в живот.

— Привет, Тотигай! — улыбнулась она. — Сегодня будут лепёшки — свежее тесто замешано. И мясо. Я поварю его хорошенько, и тебе с него ничего не будет. Элф обойдётся бульоном. Ему будет полезно оценить оборотную сторону вашего обычая.

— Чёрта с два я обойдусь бульоном, — не согласился я. — Кстати, мы тоже принесли мяса.

— Элф зажал для меня почти все лепёшки, которые ты прислала в последний раз, — тут же наябедничал кербер. — Выделил какие-то жалкие крохи.

— Он врёт, — авторитетно сказал я. — Лика, ты ведь не поверишь этому крылатому прохвосту?