Путь в отражениях (СИ)

- Да, папа, я просто забыла в машине кое-какую косметику и вернулась за ней, - стреляя в сторону своего спутника глазами, с растяжкой, отчаянно пытаясь выглядеть правдоподобно при столь отчаянной лжи, ответила Анна. Она тихонько переступила на месте, чуть покачиваясь на высоких каблуках сапог, точно нервозная молодая лошадка в предчувствии грозы.

Для Глеба ее откровенное вранье читалось как с листа, но отец похоже прикладывал все свои усилия для того, чтобы в нее поверить. Впрочем, Леонид Григорьевич был слишком опытен и стар, как раз настолько, чтобы уметь скрывать свои чувства за напускными эмоциями, так что судить его даже сведущему в этом отношении человеку сложно.

- Хорошо, молодец, тогда до вечера, - будто бы в подтверждения этих размышлений, сказал, как отрезал Вятский, вынуждая дочь, вяло попрощаться и при этом все время, умудрившись удерживать добродушное выражение лица, на котором только темные глаза горели не слишком-то добрым блеском.

Анна бросила последний вожделенный взор на предмет своей страсти, и, вздохнув, направилась дальше по коридору, туда, где оставила свои вещи. Настойчивость, присутствующая в девушке сегодня заставила подумать о том, что возможно даже это не охладит ее пыл и очередное якобы случайное столкновение с ней для него не за горами. Надменная усмешка прорезала его лицо, точно слепящий росчерк молнии на темном небе. Он уже предвкушал эту следующую встречу, мысленно потирая ладони.

- Глеб, как твои дела? - неожиданно ворвавшись в его коварные планы на будущее, прозвучал вопрос Вятского.

Глеб невольно нахмурился, обращая заинтригованный взор в сторону начальства, немало изумившись столь неожиданным на сегодняшний момент добродетельным любопытством. Подозрения на счет Вятского, преследующие Глеба с самого утра обострились, взвиваясь алым пламенем военных стягов над головой, жаль только понять пока не выходило, в чем же будет состоять подвох.

Михалыч, все так же молчаливо подпиравший стенку, раскрывать тайны не спешил, тихонько ухмыляясь в широкие усы. Из бокса высунулась башка Борьки и тут же убралась восвояси, скоро заприметив Вятского и потому, не решившись требовать подачи своего обеда поскорее.

- Пока не жалуюсь, - тряхнув плечами, словно бы сбрасывая тем самым груз навалившихся опасений, ответил Ивлев.

- А я тебя как раз ждал, хотел поговорить, - продолжил вести светскую беседу Леонид Григорьевич, с добродетельной улыбкой и отеческим жестом увлекая собеседника за собой по коридору. Глеб сопротивляться не стал, медленно пошел следом, внутреннее раздираемый любопытством, что же от него понадобилось старику, коль он так увещевает. - У тебя нет желания, прокатится до Москвы за счет салона?

Долго не выдержал таинственности, не сумел растянуть удовольствие, или может напротив, поспешил, потому что слишком мерзко заискивать перед простым рабочим. Истиной мог служить как первый вариант, так и второй, хотя в любом случае это не могло служить утешением, куда серьезнее перед ним встала проблема, как поступить, что ответить.

Возможность на сутки свалить из города, остаться предоставленным самому себе и без особых растрат снова ощутить песнь путешествия по бескрайним дорогам - одна мысль об этом манила. С другой стороны наверняка в конце пути его вряд ли будет ожидать что-то приятное, да и просто облегчать жизнь своему давнему обидчику так сразу не хотелось, нужно было хоть немного его позлить. Именно в таком ключе размышлял Глеб.

- Опять представителем?

- Ну да, - не стал спорить Вятский, наоборот обрадовавшись сообразительности подчиненного. - "Торекс-групп" хотят подписать с нами контракт, но нужно как следует посмотреть, что у них там и как...

Его домашность, не позволявшая ему с легким сердцем покидать родные пенаты так или иначе отяжеляло контакты с другими регионами, но каким-то образом отправляя на переговоры вместо себя зачастую совершенно левых представителей ему все еще удавалось заключать выгодные контракты и не прогореть. Подобная удачливость в делах просто поражала Ивлева, заставляя втихомолку кипеть от злости, собственные амбиции так науськивали его на какую-нибудь гадость для Леонида Григорьевича. Возможно, если бы ему представился на это хоть один шанс, он бы его наверняка не упустил, но судьба пока не отличалась к нему своей приятной благосклонностью.

- А почему это снова я? - из чистой вредности сухо поинтересовался Глеб, на самом деле в какой-то степени ощущая свое превосходство над другими, не оставлявшее его примерно с последних курсов родного университета.

- Ну, у тебя в этом уже имеется опыт, к тому же, как таковое дело там не серьезное, просто для престижа появится, следует...

- У меня машина сломана, - привел последний аргумент Глеб, внутренне при этом уже настроившись на поездку.

- Так езжай на моей, что она простаивает, - без труда прочитав согласие в лице собеседника, царственно предложил Вятский, вкладывая последний кирпичик в стену согласия.