Путь в стаю (СИ)

Девочка довольно усмехнулась, даже пальчиками щёлкнула, подтверждая свою догадку. Правда, её ухмылка вышла немного хищной… В этот момент в комнату влетел медицинский дройд. Я отвлёкся от собеседницы, помогая его энергетическим захватам бережно фиксировать тело валькирии. Девочка, конечно, попыталась упереться — всё же любопытство этих созданий не знает границ и пересиливает даже серьёзные травмы, — но я со всей возможной мягкостью настоял, и она неожиданно уступила. Только подарила мне на прощанье такой взгляд… Когда вновь повернулся к метиллии, та уже сидела на кровати и нетерпеливо постукивала ладошкой рядом с собой, приглашая присаживаться.

— Присаживайся, Меч Республики, я не кусаюсь, — усмехнулась девочка, когда я не проявил должного рвения.

— Ну, вроде бы импланты валькириям не в ротик вставляют… — с усмешкой протянул я.

— Что, боишься когтей?.. Ближняя дистанция, и всё такое?..

— Да не то, чтобы… Как-то ты резко, кошка. То разборки учинять пришла, а теперь в постель залезла.

— Да и ты, котик, хорош: сначала уработал сестру, а потом ласкаться к ней полез. Садись уже, не глупи! Сам же говорил, валькириям принадлежишь… — последнюю фразу Старшая пробурчала со сварливыми нотками, так что я невольно улыбнулся, уселся рядом и даже беспечно обхватил её за талию.

Только когда почувствовал в руках пышущее жизнью и энергией тело валькирии, понял, насколько проголодался. Три дня, хоть и на медикаментах, давали о себе знать. Ещё и эта ассистенточка наглая распалила… И метиллия тонко почувствовала мой настрой. Без всякого пиетета взгромоздилась ко мне на колени, жёстко охватывая своими бёдрами, заставила откинуться назад, опёршись на руки. Провела вылезшим когтем по шее, по подбородку, почесала за ушком… От остроты ощущений я не смог сдержать стон.

— Заходите, кошки! — крикнула, между тем, Старшая. — Кот больше кусаться не будет. Не будешь же?

— Не буду, девочка. Разложила ты меня красиво, даже пикнуть не посмею.

— Ну-ну, не надо так уж меня демонизировать. Мы сейчас всё уладим с моей стаей, а потом немного поиграем. Будешь отрабатывать вместо Арта. Да ты и сам, гляжу, изголодался. Сколько уже без секса? А, Меч Республики?

— Не называй так. Меня валькирии Кошаком прозвали, Меч Республики пошло звучит… когда в постели…

Старшая ответила задорным смехом, только сейчас до неё дошло, насколько неоднозначно звучит моё прозвище в среде повёрнутых на сексе республиканок.

— Дня четыре уже… если считать с операцией…

В помещение стали заходить валькирии. Все в форме Экспансии, все немного напряжённые, но, увидев нашу экспозицию, тут же расслаблялись, только глубоко во взгляде читалось недовольство — слишком много неудобств причинил стае.

Их было четверо. Одна снежка и ариала уселись по бокам от нас со Старшей; ещё одна снежка и метиллия придвинули кресла поближе к кровати и присели в напряжённых, пружинистых позах, готовые в любой момент броситься в бой.

— А теперь рассказывай, кот. Всё, как было с Артом, и за что ты его уработал. Стая решит, что с тобой делать дальше… Хотя, как ты можешь ощущать своим… кхм… мечом, я предвижу решение уже сейчас, — не удержалась от шпильки валькирия.

— С Артом мы познакомились вчера вечером, — начал я, волевым усилием беря себя в руки, чем вызвал уважительный взгляд своей наездницы. — Пришёл ко мне в гости, знакомиться. Вроде нормальный, хотя по рассуждениям — дитё дитём. Сегодня же с утра ко мне пришла Илина, ассистентка О`Дари. Потрахаться девочке захотелось. Мы уже переходили к сладкому, когда Арт заявился вновь. Без стука. Без приглашения. Заявил, что тоже хочет. Я попытался ему намекнуть, что он, мягко говоря, не до конца прав. Парень намёк не понял. Илина закусила удила, заявила, что готова трахаться хоть с нами двумя, лишь бы побыстрей. Меня это повергло в шок — пришла-то она ко мне, а, как оказалось, ей безразлично кого трахать. Мне такие женщины не интересны, я оставил их наедине, а сам просидел в коридоре, медитируя. Три часа провёл в прозрачном переходе. Потом вернулся и принялся объяснять коту правила хорошего тона. Надеюсь, в следующий раз будет стучать в чужую комнату, а когда двое трахаются, сначала спросит согласия обоих на участие в процессе.

— Тут двери не закрываются, кот, — хмуро бросила мне сидящая рядом ариала. — Мы все — одна семья. Если двое трахаются, третий может присоединиться, тем более, республиканка сказала «да».

— Мне плевать, что она сказала. Она отвечает только за себя. И она ни разу не валькирия, хотя и валькирии я бы такое не спустил. Вот ты сама, сестра, посуди. Трахаешься ты с мальчиком, вы сосредоточены друг на друге. И тут появляется ещё одна девочка, которая заявляет, что будет трахаться с ним вместо тебя. Твоя реакция?

— Так то — моя реакция, но ты — не я. Ты — мужчина.

— Знаешь, сестра, мне кажется, ты не до конца права, — начала издалека Старшая. Вроде бы и не в мою поддержку, но и не против боевой подруги. — Мужчина мужчине рознь. Кот — наш боевой брат.

— В том-то и дело, что не сестра, Мура.