Путь в Вальхаллу

Машина понеслась дальше. С трудом поднявшись, Галина Васильевна обнаружила, что машина исчезла, но даже не успела испугаться за дочь, потому что гулкий удар отвлек ее внимание. Повернувшись, она увидела в нескольких шагах кровавый сгусток, который секунду назад был парнем в джинсах и футболке. Вслед за ним рухнул второй – он лежал с остекленевшими глазами, а изо рта выползала тонкая струйка крови. Галина Васильевна застыла, бессмысленно озираясь по сторонам, а, тем временем, из окна девятиэтажки выпорхнул солидный мужчина, из дома напротив – еще, потом еще. Стиснув ладонями виски, она закричала…

Открыв глаза, Галина Васильевна почувствовала жуткую усталость, но, согласно заведенному распорядку, программа бодрствования уже запустила сознание. Странный сон она помнила на удивление отчетливо, и мысленно прокрутила еще раз – с позиции наступившего утра. Ощущения сгладились, и в мысли перестал нагнетаться ужас, но резюме от просмотра получилось неожиданным. …Дашка выходит замуж… а, может, и не выходит – сны ведь имеют толкование. После работы зайду к Ксении – черт с ними, с ее богами, но интересно, что она скажет; она должна разбираться в этом… Чего ж Дашка-то не звонит?.. Хотя рано еще – спит, небось… К обеду, точно, позвонит… Ей же надо еще найти телефон…

Формулировка «найти телефон», в принципе, не выдерживала никакой критики, потому что телефоны сейчас есть практически у всех, либо стационарные, либо мобильные, а то и оба сразу, но Галина Васильевна упорно твердила обнадеживающую фразу, доводя ее до уровня рефлекса – как вдовы, все еще ждущие мужей с войны, закончившейся в середине прошлого века.

В офисе она появилась, как обычно без двадцати девять, но тяжелая ночь, видимо, наложила отпечаток на ее лицо, потому что Владимир Иванович не сразу прошел в кабинет, а задержался в приемной, внимательно разглядывая секретаршу; потом вздохнул, помня, по какому случаю она отпрашивалась с работы.

– Похоронили? – вздохнул он, и Галина Васильевна кивнула, – пусть земля ему будет пухом… А жизнь продолжается, – Владимир Иванович улыбнулся, – Галь, сделай, пожалуйста, кофе, а потом оформи Николаю Сергеевичу командировку.

– Куда? – Галина Васильевна придвинула блокнот.

– В Москву. Реквизиты он сам тебе скажет.

Шеф скрылся в кабинете, а Галина Васильевна задумалась: …В Москву… И чего всех туда несет?.. Хотя с Николаем-то понятно, а, вот, Дашка?.. – она взяла баночку с молотым кофе и насыпала его в кофеварку. Привычная рабочая обстановка отодвинула образ дочери… нет, не на второй план, а в потаенный уголок, освободив сознание для решения текущих задач. Это тоже был рефлекс – на работе думать о работе.

Только в обед, когда шеф уехал, а Галина Васильевна, достав бутерброд, включила чайник, «потаенный уголок» расширил границы, выпуская из заточения все ночные (да и утренние) переживания. И в это время из сумочки донесся голос мобильника. Номер на нем светился чужой, зато голос оказался не просто родным, а самым долгожданным.

– Мам, привет. Это я.

– Господи!.. – облегченно выдохнула Галина Васильевна, – я вчера весь день звонила!..

– У меня аккумулятор разрядился. Это я с Настиного. Мам, у нас все нормально. Сейчас, вот, по Москве гуляем.

– Слава Богу! Я ж тут волнуюсь!.. – надо было сказать что-нибудь еще, но положительные эмоции расслабляют, мешая чувствам трансформироваться в нужные слова, – а, знаешь, мне сегодня сон снился, будто ты выходишь замуж, – Галина Васильевна засмеялась, решив опустить неподходящие к моменту жуткие подробности.

– Да?.. – после заметной паузы переспросила Даша, – и как ты к этому отнеслась?

– Даш, что случилось? – интонации дочери вновь заставили сердце сжаться, хотя и не до такой критической массы, как вчера.

– Не, я так, мам. Вдруг встречу какого-нибудь крутого москвича, – Даша засмеялась, – ладно, а то я с чужого телефона. Созвонимся вечером. Пока, – она отключилась, а Галина Васильевна еще долго держала трубку, думая, что все-таки что-то не так – то ли в жизни, то ли в ее снах, но где именно и что, она не могла объяснить. …Не может же Дашка действительно выскочить замуж?.. Хотя в наше-то время… Нет, не надо сходить с ума, а сон – это лишь аллегория…