Путь в Вальхаллу

– Раздевайтесь, – она вздохнула, поняв, что сопротивляться бесполезно.

При ярком свете Галина Васильевна наконец-то смогла рассмотреть, кого привела в свой дом. Из-под длинного черного пальто виднелись немодные сапоги с белесыми носами; черный платок был завязан настолько туго, что делал голову неестественно маленькой – вообще, женщина напоминала кокон с человеческим лицом… с очень странным лицом. Его удивительное притяжение Галина Васильевна испытала еще на остановке, а теперь, изучая внимательно, не могла понять, что же привлекло ее в первую очередь: большой нос или тонкие губы, которые, даже улыбаясь, вроде, насмехались над тобой?.. Нет, скорее, глаза – ясные, будто светящиеся изнутри. Правда, и их трудно было назвать красивыми – для этого они выглядели слишком маленькими и сидели близко к переносице. Зато все это вместе создавало неповторимый, завораживающий образ.

…Какая причуда природы, – подумала Галина Васильевна, – из стольких уродств получилось… Гостья отвернулась, снимая пальто, и Галина Васильевна не успела охарактеризовать, что же именно получилось.

Под пальто оказалась вязаная кофта и длинная юбка, вместо сломанной «молнии» застегнутая двумя булавками, зато из-под платка возникла аккуратная стрижка, сделанная, похоже, не так давно. Правда, она не шла к такому типу лица – короткие виски только подчеркивали широкие скулы, добавляя в облик нечто азиатское. Но самым неприятным был запах, сразу распространившийся по квартире – смесь пота, керосина… наверное, было еще что-то, но, по незнанию, Галина Васильевна не могла дать всему точных определений. Она невольно потянула носом и брезгливо поморщилась.

– Извините, – гостья виновато склонила голову, – обычно я хожу в баню, но под Новый год все везде расписано. Знаете, это теперь модно, встречать Новый год в бане… У вас же есть ванна? Если не возражаете, я могу помыться.

Предложение не вызвало ни протеста, ни даже удивления. Впрочем, после того, что эта женщина вообще оказалась здесь, удивляться было уже нечему, и Галина Васильевна кивнула.

– Тогда надо и переодеться, – продолжала гостья, – это ж не только я так пахну.

Галина Васильевна тут же решила, что у нее, как у всякой женщины, есть масса вещей, которые жаль выбросить, но и надевать их она не будет никогда. Обычно подобное старье отвозят деревенским родственникам или складывают возле мусорных контейнеров, но ее родственники давно умерли, а нести на помойку почему-то казалось стыдным.

– Идемте, – Галина Васильевна распахнула шкаф. Одним движением отделила то, что считала нужным, – вот, посмотрите здесь. Потом можете забрать их все.

– Спасибо, – нищенка принялась придирчиво щупать ткань, расправляя рукава и подолы, и наконец облюбовала строгий темно-зеленый костюм.

Галине Васильевне он тоже нравился, но от длительной носки шерсть вытянулась. В таком виде секретарь директора не могла ходить на работу, и, тем не менее, на мгновение ей стало жаль, словно у нее забирали кусочек прошлого.

– Тогда уж и белье, – бесцеремонно напомнила гостья, но тут же смилостивилась, – можно какое поплоше. У меня дома-то есть, но я ж не думала…

– Да-да, – Галина Васильевна с готовностью распахнула вторую створку и выбрала комплект, который купила очень давно, погнавшись за дешевизной, – подойдет?

– Мне все подойдет, – собрав одежду, нищенка уверенно направилась в ванную.

– Вот мочалка, шампунь, полотенце… – попыталась объяснять Галина Васильевна.

– Спасибо, я разберусь, – гостья закрыла за собой дверь. В ванну с шумом полилась вода, – а вы пока посмотрите мой пакет! – крикнула она, – там есть кое-что вкусное!

…Боже, что происходит?.. Это полное безумие… – Галина Васильевна привалилась спиной к стене и закрыла глаза.

За окном со свистом взлетела ракета, озарив пространство желтоватым светом, и возвращая Галину Васильевну в реальность. Она бросилась к зеркалу, и схватив шкатулку со скромными драгоценностями, затравленно огляделась. Лучшее, что ей удалось придумать, были Дашкины учебники. За них же она спрятала и деньги.

…Туда она не сунется, а больше у нас и брать-то нечего!.. Только почему я так боюсь ее? Может, она просто несчастный человек, а я трусиха – я всего боюсь. И собак, и Николая Сергеевича, и… и… Тут она пришла к выводу, что слово «всего» достаточно емко, и не стоит дальше конкретизировать. Взглянув на часы и с ужасом обнаружив, что уже одиннадцать, Галина Васильевна поняла – ни о каких салатах не могло быть и речи. Распахнула холодильник, заранее зная, что не обнаружит ничего праздничного, кроме бутылки шампанского.