Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 1

На пристани нас не встречают, приходится топать к поместью Моргойла через дубовую рощу. Грызи показывает путь, оказывается недалеко.

Ещё оказывается, что со вкусом у Моргойла беда.

Поместье с виду не поместье, а фабрика. Приземистое, корявое, со здоровой трубой. Труба увенчана куполом, как шляпой, и из неё высовывается линза телескопа. Суровый дух науки в каждом камне.

А вокруг сад в духе «Чтобы красивенько». Полыхает безвкусно-пышный розарий. Расставлены мраморные статуи — Стрелок в окружении томных влюблённых, ещё какая-то слащавость. Непременный фонтан с позолоченными лозами в центре. У привратника герб на ливрее в том же духе. Гордо вышитые фитюльки цветков. Знать третьего уровня, ха.

Только я раздумываю, как бы не блевануть, как нас встречают. Дамочка с зонтиком и в вечернем туалете вылетает на дорожку и замирает, выпучив глаза. И постепенно начинает краснеть под пудрой.

А потом орёт так, что звуковой волной нас чуть не сносит обратно к воротам.

— Да как вы посмели, я вас спрашиваю?! Привести сюда эту тварь?! Вы что, не видели табличку? Шевэн! Шевэн, они притащили пещерника! Шевэн! Немедленно иди сюда! Ты как-то к этому причастен?

Дамочка извергает всё новое, от «А вдруг ОНО заразно?» до «Да что скажут люди!» Шипелка насвистывает себе под нос. На родном наречии. А Грызи стоит и каменеет всё больше — уж я-то знаю, с ней в такие моменты лучше не связываться.

А мне так и вообще наплевать.

Потому что по дорожке шествует великолепнейший единорог. Величественный красавец изабелловой масти, весь переливается, будто выточен из огромной жемчужины, белая грива развевается…

К красавцу прилагается невнятный мужичок в мятом сюртуке. Который выныривает из-за бока у единорога и кидается к нам.

Физиономия у Моргойла постная, резцы торчат — точь-в-точь крол, которого гончие спугнули. С прозвищем определяюсь сходу. А жёнушку, пожалуй, обзову Визглёй.

— Госпожа Арделл… прошу простить, моя супруга, так сказать, склонна к некоторым предрассудкам… Эрзабелла, дорогая…

— Терраант! — визжит супруга, тыча пальцем в перчатке в сторону Шипелки. — Ты в Водную Бездонь меня сведешь! Я терплю всех этих твоих паскудных тварей, но ты приводишь сюда терраанта, и, и…

— И варга, — вежливым шепотом добивает Грызи.

Визгля уходит на сверхвысокие частоты. Такими звуками можно отпугивать собак. Крол топчется виновато, бубнит:

— З-затруднения, которые возникли у нашего мальчика… решение проблем… госпожа Арделл — проверенный партнёр… отличные рекомендации…

А единорог — заглядение просто. Бока блестят, холеный… и рог мягко переливается перламутром, и даже витой — вон, бороздки. Эх, поближе бы рассмотреть!

— Не допущу, чтобы эта тварь находилась рядом с моим мальчиком! Как будто ты не знаешь, на что они способны!

Всё, Визгля включила бешеную мамку. Вопит изо всех сил, что ее маленький Эгги и без того пережил ужасно страшное нападение, а мы его совсем перепугаем, несчастненького.

— Дорогая… — стонет Крол и кидает на нас отчаянные взгляды. — Но это же ненадолго… и я уверен, что мы можем прийти к соглашению…

Только если Визгля не оглушит нас вконец. Вот, уже в ушах звенит от этих её «Мой салон!» «Ты не ценишь!» «Это невозможно!» С Даром Следопыта такое слушать — и правда можно оглохнуть. Открываю рот, чтобы заткнуть истеричку.

Тут наконец хоть что-то да происходит.

Из дверей дома на дорожку выбегает юнец. Здоровенный лоб, лет шестнадцати, в аккуратном сюртучке. И с обеспокоенностью на породистой физиономии — мол, что это тут за звуки, а?

А уже в следующую секунду Грызи, оттолкнув дамочку плечом, кидается парню наперерез.

Ещё через миг единорог вздымается на дыбы. Мотает головой, пронзая копытами воздух. Заходится в пронзительным ржании и несётся на юнца, с явным намерением нанизать его на рог.

Бегу следом, выхватывая на всякий случай из кармана сонное.

Визгля визжит. Юнец каменеет. Единорог разгоняется, но Грызи отыгрывает всё-таки несколько мгновений преимущества во времени. Занимает позицию между зверем и юнцом, заслоняет его собой.

— Вместе! — короткий выкрик. Заношу над головой склянку с сонным. Но единорог резко тормозит всеми четырьмя копытами. Храпит и опять вздымается на дыбы.

И рвётся к юнцу. Пояснить — как это, быть закуской на шампуре.

Моргойл-младший пялится с приоткрытым ртом. Грызи что-то толкует с единорогом, и эта беседа ей не нравится: брови сведены. Красавец изабелловой масти фыркает, опускается на все четыре копыта, вслушивается в варга и становится поспокойнее. Но нет-нет, да и пытается продвинуться вперёд.

Гриз вслушивается пристальнее. Машет рукой мне — усыпляй, можно.

Швыряю склянку перед мордой единорога. Вздымается лёгкий голубоватый дымок — и красавец медленно, осторожно опускается на травку. Подхожу, похлопываю по лоснящемуся крупу.

Крол и его жёнушка наконец-то опомнились. Визгля на всех парах несётся к мучнисто-белому юнцу и начинает над ним причитать и возносить хвалу Девятерым.

Крол бежит к единорогу.

— Жемчуг! Какая-то аномалия, ведь те инциденты… не были связаны с ним… Госпожа Арделл, по-вашему, он болен?