Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 3 (СИ)

Считает, что у меня есть некое оружие, которое я рано или поздно сумею использовать… Нет. Об этом нельзя. Немой договор не-упоминания – и не её тайна.

– Думаю, он считает, что я что-нибудь смогу узнать. Прочитать эти знаки или доискаться до причины. Я варг и ковчежник, жила в общинах терраантов… – Гриз поворачивает правую ладонь, открывая шрамы. – И если в Кайетте орудуют варги крови – я смогу… может быть… понять, чего они хотят. Потому что знаю, как использовать Дар на крови.

– Да, я слышал об этом. Тяжкое бремя среди ваших собратьев.

Баллада, облекшаяся в плоть. Тонкий горбоносый профиль и меч с названием Верный.

Благородство и сочувствие – в каждой строчке.

– Но ещё вы не умеете стоять в стороне. Дело Моргойлов, дело Линешентов… и это ведь вы были в Энкере на Луну Мастера. Законник Тербенно в своих отчётах очень красноречив. Скажите, а то, что вы не были арестованы или хотя бы допрошены…

– Шеннет. И поверьте, я его об этом не просила.

– Верю. Говорят, для Эвальда Шеннетского такое обычно. Оказывать услуги как бы авансом, ставя тебя в положение должника.

Мрачный взгляд сгорает в камине вслед за письмом. Что-то было в тех строках. Оказанная услуга… тайна? Предупреждение?

Что-то, отчего Первый Мечник, ходячая быль, облёкся в тень и теперь вот похож на печального кондора с перебитым крылом.

– Мне не по душе Шеннет. Он предал двух королей, а из своей королевы сотворил марионетку и правит от её имени. Он достигает своего любыми способами и слишком уж часто бьёт в спину.

«А ещё он безжалостен, – добавляет Гриз мысленно. – Знаете вы историю о глупом мальчике Йеллте Нокторне, который посмел поцеловать Касильду Виверрент?»

– Среди врагов Вейгорда в списке он – первый, и, как говорят при дворе, сделает всё, чтобы завладеть нашими гаванями. Он крайне опасен и как враг, и как союзник.

«Да, – вторит ему Гриз про себя. – ”Любыми путями“. Что случилось с Третьим Мечником Кайетты? Шеннет опасен. И он не остановится».

– Не говоря уж о его склонности к интригам, лжи и предательству. Слово Эвальда Шеннетского…

«…что может стоить слово того, кто даже любовь свою прячет под маской вражды с женой? Но…»

– Но отказать Шеннету в дальновидности или в проницательности – значит, быть полнейшим глупцом. Как и усомниться в его возможностях. Дело Гильдии их показало как нельзя лучше.

Разгром Гильдии Чистых Рук… Аманда смакует подробности, вольерные пересказывают друг другу новость в лицах. Лайл Гроски прячет глаза, а нынче вот в Вейгорд-тэн отпросился.

– И при всех своих возможностях, при всём могуществе, шпионской сети и агентах Шеннет полагает, что ему не обойтись без вас. Настолько, что готов торговаться и платить. – Ещё кивок в камин. – Что он обещал вам в обмен на поиск отгадок? Покровительство и все свои возможности – что-нибудь вроде этого? Он выразился туманно, но понять можно.

Он предложил мне больше, – молчит Гриз и топит, топит свой взгляд в своенравном пламени. Предложил мне… мимоходом и вскользь, когда отвечал на мой вопрос.

«Вы же, Гриз… вы попытаетесь спасти всех. Виновных и невиновных, вейгордцев, айлорцев, ирмелейцев, варгов, даарду, жителей Гегемонии, бестий и вир знает – кого ещё…»

В молчании Первого Мечника Кайетты растворено понимание.

– Вы не дали ему ответа.

Она качает головой и не поясняет – почему. Потому что – всех не спасти. И она знает, что за знак на ладони у Шеннета – и не верит, что Эвальд не преследует свои, тайные цели в этой игре. И она ковчежник на службе в королевском питомнике, и поставить под удар всю свою группу, сговорившись с Шеннетом…

– Истинный Мечник всегда верен присяге, – шепчет живая былина. – У варгов тоже есть что-то подобное? Не Кодекс Мечника, но… свод правил из тех, что тщишься соблюдать до первой катастрофы.

Он понимает её даже слишком хорошо. Хотя у него нет шрамов поперёк ладони – только знак Клинка на ней.

Да. Когда трещит и рушится прежний мир – не до обетов. Когда выбор – взрезать свою ладонь или допустить гибель людей – пальцы невольно дёргаются к поясу, где висит нож. Когда приближается катастрофа…

– В детстве я много читал о Сезонных Морах, как их называют. Пламенный Мор, Таранное Шествие, Война за воздух… Но пугало меня неизменно другое, – он распахнут настежь, словно дверь в дом, где не боятся воров. – Знаете вы, как родилась Великая Хартия Братских Войн?

– Хартия Непримиримости?

– Она.

Кузен короля кажется сгустком тени, прокравшимся в уютную комнатку по недоразумению. Черный, застёгнутый на все пуговицы сюртук – и чёрные волосы вокруг худого лица, на которое тоже пала тень.