Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 3 (СИ)

Кажется, я слышу ответный вздох – но нет, это вздыхает в кронах елей ветер… Лес мрачен и угрюм вокруг, остатки листвы на кустарниках кажутся грязным тряпьём. Я иду по тропам собирателей грибов и ягод – меньше риска свалиться в охотничью яму. Держу курс на место предпоследнего убийства, выхожу на поляну, где нашли жертву. Опалённые знаки на стволах, прогоревшие кусты. Метки огня, жертва била по зверю. Вот глубокие женские следы в грязи и след волокуши – женщины тащили тело. Вся поляна истоптана, и в слякотной неразберихе следы теряются, но вот немного дальше – крупные лапы. Волк-игольчатник или же кербер, судя по массивности – последний. Я кружу, распутывая петли звериного пути: нужно увидеть, куда хищник ушёл после того, как убил охотника.

Мел (где она, интересно?), наверное, цокает языком недовольно: много времени трачу. Пока наконец не выхожу к заболоченному виру – вроде бы, просто воронка в земле, но вода едва-едва заметно вращается.

Такой вир есть в питомнике, в закрытой части. Гриз мне его показывала во время патрулирования… или прогулки? Глупо считать свиданием ночные бдения в опасном питомнике, среди бестий и браконьеров. С другой стороны, мы хотя бы вместе и можем говорить о чём угодно во время этих вылазок. Она рассказывает о старых выездах, об обычаях варгов, терраантов и нойя, о том, что можно увидеть в сознании зверей. Но чаще взглядом просит говорить меня – и я говорю о пансионе, о морских путешествиях, про которые читал. В такие моменты мне кажется – печаль, которая словно смыкается над моей невыносимой в последние девятницы, отступает ненадолго.

Следы обходят вир и уводят в чащу. Прислушиваюсь к шелестам и поскрипываниям Вирских лесов. Следят ли за мной уже? Не заметили ли бестии-соглядатаи Мел и Гриз? Впрочем, если звери под контролем – чутьё у них может ухудшиться. Жаль, нельзя топать погромче или ещё как-либо ясно обозначать своё присутствие: охотник должен быть осторожен, пусть даже дешёвый охотник из Гильдии…

Например, сосредоточиться на следах и не думать о касании горячих пальцев, тонком осеннем запахе волос, редких поцелуях в щёку.

Волк появляется вдруг – выставляет из-за ствола тёмную морду и плечи в порослях игл. Невольно вскидываю арбалет– к счастью, промахиваюсь, а то Мел бы меня убила. Зверь убирается за деревья – не спугнул ли я его? Но тут из-за кустов слева раздаётся шорох и вылетает длинная струя пламени – приходится шарахнуться назад.

Огнедыхание. Драккайна?

Низкий вой наплывает будто бы со всех сторон – словно на меня охотится стая. Шорох сзади – поворачиваюсь и успеваю увидеть тварь в двадцати шагах. Крупнее обычного игольчатника, и чешуя на боках – верно, драккайна. Вскидываю теперь руку с Печатью – и зверь, словно издеваясь, растворяется среди кустарника и стволов.

Пляска началась.

Прижимаюсь к стволу и вожу арбалетом туда-сюда, а тень волка мелькает то справа, то слева от меня, и вой плывёт, оскаленная морда выныривает из-за кривой сосны – всё на той же дистанции, неудобной для магического удара… Деревенские правы, слишком умно для животного. Ещё и ещё вой, насмешливый, приглашающий. Выскальзываю из-за ствола, пытаюсь сменить место – и тут же шорох за спиной, мгновенное дыхание огня, приходится развернуться, выставить водный щит с Печати. Печать откликается неохотно, и тут же начинает ныть ладонь.

Тварь играет со мной. Прячется за стволами, пляшет в отдалении, но стоит сделать к ней шаг – пропадает. Чтобы объявиться сбоку или сзади, подвыть или дыхнуть огнём. Иногда драккайна пускается бежать, но как только я пытаюсь не отстать – исчезает, петляет, чтобы начать теперь погоню уже за мной.

Несколько раз она почти вылезает под прицел моего арбалета – и ещё два болта я выпускаю мимо, нарочно, хотя уверен, что промахнулся бы даже хороший Стрелок.

Бестия – или тот, кто ей управляет – хорошо знает, как действуют охотники. Меня выматывают. Провоцируют на удары с амулета и с Печати, на растрату болтов. Если я пытаюсь ничего не делать – драккайна тут же подходит ближе: рычит из кустов, лязгает зубами, дышит огнём. И ждёт, когда я пойму, что охота идёт уже на меня. Запаникую и брошусь бежать к деревне.

И я старательно делаю ошибки неумелого, молодого охотника. Трачу болты и заряды с огненного амулета. Спотыкаюсь, едва ли не до колено проваливаюсь в жидкую, болотную грязь (ладно, это непреднамеренно). Нервничаю и оборачиваюсь на топот быстрых лап.

Рычанье слева. Взблеск тёмной чешуи между елями. Отбросить бы бесполезный арбалет. Топот справа и сзади. Оборачиваюсь и вижу, как огромная тварь прыжком уходит за кусты. Похоже, в моей беспомощности убедились, и поплясать осталось совсем немного.

Промокаю вспотевший лоб рукавом. От капюшона пришлось избавиться – мешает обзору. С еловых лап летят на голову капли. Визгливо хохочут скрогги на высоте, швыряются шишками, переговариваются, как кумушки, которых пригласили в театр, на изысканное представление.