Путь ведьмы (СИ)

Пустить в рану чистую энергию, и дать ей самой проложить себе путь, было объективно настолько же плохим решением, как оно было единственным. Энергия могла собрать тело обратно — или она могла опустошить меня и уйти в никуда. Девушка дернулась, почувствовав поток. Наших воинов тренировали не шевелиться, не смотря на боль — это могло помешать целителю. Точно так же их тренировали сдерживать стоны — это могло сыграть критичную роль во время засады. Правда, мало кто мог сдержаться, когда получали серьезные раны. Это девушка не издала ни звука.

Я смотрела на свои трясущиеся руки, покрытые чужой кровью. Я смотрела, как энергия направилась в тело магессы. Как магия начала собирать по кусочкам то, что когда-то было женским телом. Я смотрела, как эти кусочки распались обратно и потом силы рассосался в воздухе. Девушка снова вздрогнула.

Я знала, что ничем не смогла бы ей помочь. И, все же, не могла остановить свои руки, когда они снова потянулись к ране. Магесса перехватила мою руку, сжала ладонь. Она подняла голову. Вся моя выдержка ушла на то, чтобы не поежиться от того, что представляла из себя вторая половина ее лица. Девушка пристально посмотрела на меня. Золотистые, красивые глаза, из которых ускользала жизнь. Она медленно кивнула, держа мой взгляд. Потом магесса упала на землю и всё напряжение из ее тела ушло.

Руки целителя всегда в крови.

Я поднялась. Впереди ждали другие раненые. Жизнь многих зависела от того, как быстро им окажут помощь. Когда мы закончили на поле боя, когда мы разобрались со всеми раненными, которых дотащили живыми до лагеря, начало светать. Только тогда я разрешила себе расколоться на части. Слезы текли по щекам, воздух выбивался из легких — я плакала, пока внутри не осталась только пустота. Я плакала даже тогда, когда не чувствовала ничего, кроме пустоты.

***

После первой же практики рядом с боями, я перестала понимать, как люди могли начинать войны. Особенно когда бывалые вояки, повидавшие всё это не раз, снова распаляли конфликты. Запах крови, гнили, со всех сторон стоны раненных и умирающих. О трупах и говорить не стоит. Болезни в таком окружении пируют, унося за собой еще больше жизней. Еды нормальной тоже нет. Толком не поспишь — то бой очередной, то земля промерзлая и твердая.

Мы, практиканты, возвращались обратно и готовы были целовать свои родные стены. Даже въедливые мастера на лекциях вызывали только радость. Теория, моя любимая! Возможность учиться работать с ранами и болезнями в чистом больничном крыле! С инструментами, учебниками и старинными свитками, под пристальным надзором все тех же мастеров! Все это первое время по возвращение казалось сказкой.

Долго тянулись разбирательства из-за мужчины, который получил от меня ожог. После окончания практики (то есть боев, с полной победой защищающейся стороны). Ситуация сложилась такая: вроде не убила — и хорошо, а вроде и неповадно, на пациента-то бросаться.

Преподаватели разделились. Нашлись те, кто изначально очень не хотел меня видеть в целителях. Например, профессор Боголан. И те, кто при распределении крайне не желали отправлять меня к воинам. И нейтральная сторона. Закончилось тем, что меня отправили на отработку в школьную лечебницу.

Туда попадали студенты, получившие ранения во время практики и учебы, и всякие простуженные ученики. Я же любила работать с самыми тяжелыми ранами, надеясь научиться их лечить (пусть меня к ним и не пускали) или со всякими непонятными болезнями, над которыми можно долго и нудно копаться. А стонущие ученики меня ни на миг не прельщали. Честное слово, лучше бы комиссия на отработку заслала куда-то в снежные горы бороться с неопознанной нечистью, и то приятнее.

Только когда я оказывалась рядом со скальпелем, мозг рисовал картинки девичьего изуродованного тела. На моих руках умер воин — настоящий воин, а не жалкая пародия. Я не хотела лечить людей — и вряд ли бы когда-либо захотела. И, тем не менее, я зарылась в учебники, изучая самые ужасные раны и то, как их можно закрыть. Еще меньше, чем лечить, я хотела допустить еще одну смерть.

Глава 11. Заглянуть в работу воина

Мы с Антом шли по городу. Высшую школу окружали села, а до ближайшего города, Вурлы, добирались за несколько часов на повозке. Нам не хватало ингредиентов попробовать новые заклинания, а Вурла славилась своей аллеей магазинов. Говорили, там можно найти все. Даже заморские травы, масла и соцветья. Да и я просто хотела прогуляться.

Бредя по улочкам, продвигаясь к центру, мы продолжали спор, начатый в дороге. Я уже и вспомнить не могла, с чего все началось. Не то мы ингредиенты поделить не смогли, не то на выборе заклинаний не сошлись. А потом пошло-поехало, от наших злых морд пугались люди и переходили на другую сторону улицы.

— Не знаю, чему вас там учат, но тридиплиховый урцлех нельзя сушить. Все знаю, что он теряет пользу! — ответила я.