Путь воина

Не сказал бы, что это было как-то красиво. Скорее диковато. Но поразила ювелирная точность движений. И двигался парень с недостижимой для моих крыльев быстротой. При этом на лице его сохранялось такое выражение, будто он совершал какие-то рутинные приседания, а не воздушный балет.

Я не представлял, что такое вообще возможно. «Крылья Ветра» обычно несли меня куда угодно, куда дул ветер, например, но редко туда, куда я хотел. А ведь я гордился, что во время захвата акраба низких почти приземлился на его крышу. Но после этой короткой демонстрации мастерства, я понял, как долог мой Путь хотя бы к тому, что бы вспорхнуть точно на голову статуи.

— Ну, ты, Самиран, понял, о чём я? — спросил Эйох Дивиата, опустившись рядом со мной. — Не пытайся улететь, пытайся остаться на месте.

После этого Эйох показал мне, как расправлять и убирать крылья, чтобы контролировать падение и смягчать его.

Я взлетел метров на десять, и всеми мышцами тела постарался, чтобы ветер не отклонил меня.

Это уже оказалось сложной задачей. Мой вертикальный взлёт сопровождался покачиваниями и отклонениями с курса.

— Не спеши, — крикнул снизу Эйох. — Не используй все узоры озарения. Ты опять работаешь на быстроту и силу, тогда как от тебя требуется точность и сложность.

Это был неожиданный совет, так как мне всегда казалось, что чем больше узоров-ступеней, тем круче. По крайней мере, в боевых озарениях это так.

— Быть может, мне нужно усвоить ещё парочку узоров «Крыльев Ветра»? — спросил я. — Ведь у меня всего лишь мерцающая ступень. Если увеличу до светлой…

— Во-о-от! — грубо прервал меня Эйох и показал на меня пальцем. — Вот пример яркого заблуждения в том, что яркость озарения может заменить мастерство владения им.

— Но я вовсе не…

— Ты для начала овладей «Крыльями Ветра» хотя бы на мерцающем узоре. Увеличение силы озарения не сделает тебя мастером.

— Ладно, ладно, я понял своё заблуждение, — сконфузился я.

— Нет, ты не понял. Усвоение каждой ступени, вплоть до яркой, не сделает тебя мастером «Крыльев Ветра».

— А что сделает?

— Это ты поймёшь сам. Или не поймёшь.

Я понял, что старший ученик, корчивший из себя учителя, сам не знал ответа на свой вопрос. Ведь нет ничего проще, чем на все каверзные вопросы давать якобы мудрый ответ: «Придёт время, сам всё поймёшь».

Но спорить не стал. Эйох был прав в том, что для начала надо научиться летать хотя бы на одном узоре. Кроме того, как спорить о полётах с тем, кто вытворял в воздухе невообразимые кульбиты?

* * *

Эйох Дивиата оказался хорошим учителем. У него даже поставлена методика преподавания, что я отметил, как учитель.

Он сразу видел мои ошибки. Особенно тогда, когда я не знал, что ошибаюсь и считал, что наконец-то у меня стало что-то получаться.

Только очень уж он любил перемешивать дельные советы с пафосными и псевдоумными поучениями. И если настоящие учителя Дома Опыта делали это изредка, то Эйох постоянно. И сам не замечал своей утомительной пафосности.

Зато Нау не только замечала, но и потешалась над ним. А самоуверенный парень принимал это за восхищение его красноречием.

— Многие изучающие «Крылья Ветра» всё время думают о крыльях, тогда как надо думать о ветре, — сказал Эйох. — Именно ветер поднимает наши крылья.

— Который раз слышу эти слова, и в который раз поражаюсь их мудрости, — с притворной серьёзностью сказала Нау. — Подумать только — в озарении «Крылья Ветра» ветер не менее важен, чем крылья!

— Именно так, Нау, именно так, — важно кивнул Эйох.

Он и Нау уже не летали, видать, истончили Линии. Они сидели рядышком на каменном постаменте статуи учителя. Причём Нау закинула одну ногу на колени Эйоха, специально обнажив бедро.

После чопорной Реоа, продажной Саны и почти безразличной Эхны, поведение Нау напомнило поведение тёлочек из дворовой компании, в которой я тусил в Екатеринбурге, когда был школьником.

Целый час я только и делал, что взлетал и падал, как ракеты Илона Маска. Мне казалось, что мой взлёт стал абсолютно точным, но Эйох недовольно прикрикивал:

— Криво, коряво! Если прочертить твой путь взлёта, то он будет выглядеть, как изломанный куст ман-ги, выросший в тесной клетке Ветролома.

Я снова и снова взмывал и приземлялся, стараясь сохранять вертикальное положение и остановиться максимально близко к полу. Само собой, в большинстве случаев я не останавливался и больно ударялся ногами или коленями.

И зачем только мне понадобились ещё одна тренировка, после дня тренировок?

Мои Линии значительно исчерпались, но дрожала только Линия Тела, Дух держался.

Солнце уже зашло, на небе осталось красное зарево заката.

На вершинах шпилей и на столбиках крыши Дома Опыта зажглись жуковидные светильники. На статуе учителя вспыхнули жёлтым светом незаметные ранее иероглифы, бегущие сверху вниз по его халату. Я прочитал:

СЕЙ УЧИТЕЛЬ, ПО ИМЕНИ КРОУ ИЗ РОДА ГОНК,

ПРИНЁС СВЕТ ЗНАНИЯ И ОПЫТА

ПЯТИ ПОКОЛЕНИЯМ УЧЕНИКОВ

— А ты молодец, — зевнул Эйох. — Для первого раза проявил настойчивость и ни разу не жаловался.